Корнуолл вовсе не за тем, за чем он хотел, чтобы они думали. Эверетт рассказал ей о его финансовых затруднениях. Похоже, страховка, полученная после смерти Дианы, за три года все-таки закончилась, с учетом, что он сильно пил и работал лишь время от времени. Луиза слышала, что он вроде бы одалживал деньги у семейства Мэннингов. Это была захудалая семейка преступников из Бристоля, но не настолько незначительная, чтобы не представлять угрозы для тех, кто нанесет ей ущерб. Она не могла понять, что в этой ситуации беспокоит ее больше всего: что Пол натворил таких глупостей или что она была настолько слепа, что не знала о них.

Джослин терпеливо слушала ее объяснения. Она была на несколько лет старше Луизы, и за время работы через ее руки, надо полагать, прошли сотни дел о пропавших людях. Когда Луиза закончила, она не стала делать поспешные выводы, хотя так легко было отмахнуться от беспокойства Луизы.

– Ты мне не кажешься той, кто склонен к скоропалительным заключениям. Могу разве что представить, каково было твоему брату, да и всем вам, потерять твою невестку. Ты же понимаешь, что бы я сказала тебе, будь ты гражданским лицом?

– Вот поэтому я и обратилась к тебе напрямую, Джослин. Не хочу, чтобы это все вышло на официальный уровень.

– Но мне придется кое о чем спросить. Ты правда думаешь, что Эмили в опасности?

– Что бы я там ни думала про Пола, он точно не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

Джослин покосилась на рисующую дочь.

– Луиза, я спрашивала не об этом.

Луиза глубоко вдохнула. Она обычно быстро анализировала ситуации, но когда дело касалось Пола и Эмили, плохо соображала.

– Я не знаю, сколько именно Пол задолжал Мэннингам. Это уже следующий вопрос. Не думаю, что у них есть ресурсы или даже желание ловить Пола аж в самом Корнуолле. Так что сейчас – нет, не думаю, что Эмили в опасности.

Луиза обдумала собственные слова – не кажутся ли они нарочитыми?

Она достала открытку из сумки и передала Джослин.

– Понимаю, что это не сузит горизонты поиска, но марка из Пензанса. Мы ездили туда в детстве. Я составила список мест, где мы останавливались, и пляжей, куда ходили с семьей.

Джослин прочла список, сосредоточенно щурясь. Она была под впечатлением от собеседницы с самой первой встречи и восхищалась тем, как она умудряется служить сержантом полиции и одновременно заботиться о семье. Она думала о том, насколько дальше могла бы продвинуться ее карьера в населенном пункте покрупнее и если бы, как у Луизы, у нее не было собственной семьи.

– Ты же ехала через все графство?

– Я знаю, это большая просьба – и большая работа.

Теперь настала очередь Джослин вздохнуть.

– Я вернусь к работе ближе к концу недели, но смогу связаться кое с кем, кто обзвонит кемпинги и парковки фургонов. Можем начать с этого списка. Вообще-то есть один человек, прямо созданный для этой задачи, – улыбнулась она. – А твой брат мог остановиться у кого-нибудь из местных?

Луиза приставала к Эверетту ровно с тем же вопросом.

– Не думаю. У нас в этих краях ни родни, ни друзей, о которых я бы знала.

– Разумеется, исключая того, кто с ним сейчас.

Джослин сделала вид, что хмурится.

– Спасибо, Джослин, я очень признательна, правда.

– Да всегда пожалуйста. Значит, так, – она отобрала у дочери наушники, – нам пора. Не стоит опаздывать к Нане Босуэлл.

♦ ♦ ♦

Луиза вышла с парковки. Отсюда было видно море притягательного сине-зеленого цвета. Она не помнила, когда последний раз была в настоящем отпуске.

То есть как-то раз ушла в отпуск, но никогда не уезжала больше чем на выходной с момента ухода из MIT. Тогда она обещала себе, что как следует отдохнет, когда это все закончится. Устроит каникулы с родителями, Полом и Эмили. Она поняла, что прежде принимала все как должное, что до смерти Дианы у нее была идеальная семья, но она этого не ценила. Даже когда Пол запил, она пустила все на самотек, хотя следовало бы вмешаться. Уже давно были звоночки, но она позволила ему заниматься саморазрушением, будто надеясь, что однажды Пол просто прекратит, сам найдет решение и изменит свою жизнь. Ну, она правда изменится, когда он вернется. Она будет настаивать, чтобы он нашел себе помощь, и поможет ему наладить все с Мэннингами.

Она поехала через соседний пляжный городок Хейл, ища где бы перекусить. Свернула на главную улицу, и тут ее дыхание перехватило при виде далекого силуэта мужчины, державшего за руку маленькую девочку, ровесницу Эмили. Она заморгала, сердце забилось так быстро, что она подумала, что в таком состоянии вести машину нельзя.

Она отдышалась и все смотрела на тех двоих, пока они не свернули на парковку у супермаркета. Машины двинулись вперед, та, что впереди, перегородила путь, не давая ей свернуть, и она с досадой ударила по рулю. «Ну давай же!» – закричала она на водителя, без особого толку, потом свернула к супермаркету, чуть превысив скорость.

На нее нахлынула меланхолия при виде отца с ребенком, все еще рука об руку заходящих в супермаркет. Дыхание участилось, потом снова замедлилось, когда они исчезли из вида. Она поразилась собственной глупости. Как она могла подумать, пусть и на миг, что это Пол и Эмили?

Она сообразила, что машина перегородила аж три парковочных места, и выехала на шоссе. Пыталась отвлечься от мыслей о Поле и Эмили, сосредоточившись на деле, и из-за этого чувствовала себя виноватой, но не менее виноватой оттого, что не может всецело сконцентрироваться на работе.

Ее все еще беспокоил внезапный добровольный визит Джея Чеппела в участок. Причина оставалась неясной. Очевидно, что мотивы его нельзя было счесть совершенно бескорыстными. Его фото появилось в газете, так что ему имело смысл обелить свое имя, но в его театральном появлении и в том, как он отвечал на вопросы, будто был по определению вне подозрения, ощущалось тщеславие. Она привыкла иметь дело с людьми, настолько уверенными в себе, что они считали себя умнее и лучше полицейских, которые их допрашивали, но Чеппел превзошел всех. Она видела в нем какую-то редкую неколебимую уверенность, которую невозможно сымитировать. Она не понимала, что все это значит, но Чеппел явно что-то скрывал.

Она позвонила Томасу узнать, нет ли чего нового. По ее просьбе он изучал обстоятельства жизни Чеппела, но пока ничего не нашел. Он не стал спрашивать, куда она подевалась, и она не стала объяснять, хотя в глубине