— Неправильный вопрос, Ваше Величество. Я понимаю, что сильно вам не нравлюсь, но перед вами — опытные междумирцы, которые посетили не один мир. Перед вами наш наставник! И мы давно сбились со счета, сколько миров он обошел. Это ваш мир погибает! В случае его гибели могут пострадать соседние миры. Этого допустить мы не можем. В сложившейся ситуации нам необходимо сотрудничать, а не искать подвоха и скрывать информацию друг от друга.

— Даниэлла, вы прожили всю жизнь, даже не подозревая, что вы феникс? Как так вышло? — неожиданно задала мне вопрос Нира Исидора.

Я покачала головой.

— Я не знаю, — выговорила я, глядя на Малландра.

— Думаю, этот вопрос должен быть адресован мне, — вздохнув, произнес мой наставник. — Сорок пять лет назад я почувствовал немыслимую необходимость поделиться искрой. Для феникса это всегда мучительно. Исход может быть для него смертельным. Никто и ничто не в силах лишить его жизни, только собственная перполняющая сила может его убить.

— Что?! Малландр, вы феникс? — воскликнула я.

Он кивнул головой.

Я думала, что на сегодня мои потрясения завершены, но нет. Я с волнением и страхом в ожидании чего-то неизвестного вслушивалась в каждое слово наставника.

— Моя тяга передать искру привела меня на берег какого-то озера, где совершенно в безлюдном месте я нашел ребенка, который плакал в детской корзинке. Я почувствовал, что эта маленькая девочка — детеныш феникса. В это время я уже находился на грани жизни и смерти. Ощущение, конечно, непередаваемое. Это были муки. Жажда жизни затмила мой разум. — Он немного помолчал. — Даниэлла, я передал тебе свою искру феникса. После того, как обмен энергией завершился, а боль и агония отступили, на их место пришел разум. Я заметил твои голубые глаза. Мне кажется, я тогда дышать перестал, поняв, что натворил. Некровнорожденному ребенку, потомку феникса, повелевающего водной стихией, я передал искру огня. Меня сковал страх за жизнь ребенка, улыбчивой новорожденной малышки с ярко-голубыми глазами, которая чувствовала себя прекрасно, будто не ощутила передачу искры вовсе. — Вздохнув, наставник продолжил: — Я почувствовал вину перед тобой и ответственность за твою жизнь. Какое-то время мы жили с тобой в том мире, где я тебя нашел. Я искал твоих родителей. После неудачных попыток их отыскать я забрал тебя к себе. В это время у моих знакомых из мира Айгнефес погибла дочь. Их трагедию не передать словами. Увидев тебя, они твердили, что их дочь была похожа на тебя. Они стали регулярно проводить с тобой время, а однажды ты назвала их мамой и папой. Эти слова были решающими для них, они означали, что ты их приняла. И я согласился отдать тебя в их семью. Ты стала для своих родителей чудом, которое подарило им счастье. Ты росла в полноценной любящей семье. А я всегда за тобой присматривал.

Я внимательно слушала наставника. Но мне по-прежнему казалось, что мне рассказывают очередную легенду. Это про вымышленного ребенка. Это не про меня. Осознание, что вся моя жизнь была наполнена ложью, болью отдавалось в груди.

— Малландр, не вините себя. Вы сделали, то, что считали необходимым на тот момент. Неизвестно, что было бы, если бы вы не явились в тот день на озеро.

— Я до последнего момента сомневался, что ты переродишься. Ведь мы с тобой не кровные родственники. Древняя магия пробуждается у фениксов с искрой только при первой смерти.

— Фениксы без искры живут тысячелетия, но умирая, они не перерождаются. До перерождения Даниэлла ощущалась магом. Но она получила искру феникса в детстве. Это значит, что древняя магия выжидала ее первой смерти, чтобы она возродилась из пепла, — важно добавил мой муж.

— Верно. Если бы ее детство прошло в вашем мире, то она бы воспринималась как феникс. Для детеныша феникса, так же, как и для других детей, важно находиться в энергетическом месте, развиваться в окружении схожей магии. Мир Айгнефес небогат магией, в связи с чем в период взросления Даниэллы структура ее магии не смогла полностью раскрыться и напитаться родной древней магией. Именно поэтому мы все Даниэллу ощущали, как мага, — пояснил наставник.

А я вспомнила, что у меня в первый день пребывания в этом мире появились странные новые ощущения, и свет моей магии, сердцевина в рамике, изменился на красный. Получается, мир Риконс стал напитывать меня своей энергией, тем самым обнажая мой истинный облик.

— А то, что ты приняла в себя сразу две противоположные силы феникса, по-настоящему невероятно, — добавил Малландр, глядя мне в глаза. — Сейчас я предлагаю всем отдохнуть, ночь была крайне сложной. Все мы почти не спали, а тяжесть утренних откровений надо осмыслить. Думаю, завтра мы навестим королевство джиннов. Необходимо осмотреть энергетический фон на месте разрушенных островов.

— Джинны на свою территорию без разрешения не пропустят. Они будут оказывать сопротивление, — заметил кронпринц.

— Мы не будем ни у кого спрашивать разрешения. Междумирцам неинтересна внутренняя и внешняя политика вашего мира. Будут оказывать сопротивление, наложим на них забвение, — добавил Малландр.

На лицах всех присутствующих отразился шок. Осознание реальности происходящего медленно, но проникало в их сознание.

Мы все стали покидать кабинет императора. Я подошла к Амарин в надежде пообщаться, расспросить как у нее дела. Узнать, как давно она знает, что Малландр феникс. Ведь на ее лице вовсе отсутствовало удивление.

— Девушки, пообщаетесь позже, — обратился к нам наставник. — Риконс не единственный мир, который требует нашего вмешательства. Амарин, я тебя верну в Айгнефес.

Мы распрощались, понимая важность сказанных Малландром слов. И мои коллеги растворились в огненном свечении. А я медленно направилась по коридорам, пребывая в опустошенном состоянии, будто все это сон. Двойная жизнь. Но нет, это истина. Мой муж безмолвной тенью следовал за мной, понимая мое состояние и не требуя от меня дополнительных объяснений. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это выйти и погулять на свежем воздухе, чтобы все осмыслить.

— Данакс, может, прогуляемся? Хочется побыть в спокойном и тихом месте.

— Конечно. Я знаю одно уединенное место. Но вечером нам надо явиться на праздник, который посвящен памяти усопших. Мы отдаем дань нашим предкам, ушедшим из жизни. По старой традиции мы запускаем в небо энергетические