Да, но для чего им понадобился этот трюк со змеями? Впрочем, тут у Ренарда имелся ответ. Конечно же, это они сделали затем, чтобы отыскать в гостинице подсказку, оставленную для них беглой разведчицей. Эти парни опасались, что их в отеле узнают по приметам. Разумеется, так и было бы – Ренард об этом позаботился основательно. А вот если в гостинице поднимется какая-нибудь кутерьма, то тут, конечно, будет не до опознаний. Каждый будет спасать сам себя, и потому можешь делать в отеле все что хочешь, можешь спокойно искать подсказку, оставленную разведчицей. Ловкий трюк, неожиданный, просто-таки гениальный. Тут уж возразить нечего!

Итак, подсказка. Правда, для чего она этим парням нужна, того Ренард в точности не знал. Возможно, чтобы таким образом эти парни могли напасть на след их разведчицы. Да, пожалуй, так оно и есть. В конце концов, это старый трюк, и ему ли, Ренарду, этого не знать. А вот что это была за подсказка – об этом он даже не догадывался. А эти русские парни ее нашли. Теперь, конечно, их в отеле уже нет. Может быть, их уже нет и в Париже. И непонятно, где они возникнут в следующий раз. Городов во Франции – много, а отелей и прочих мест, где можно укрыться, еще больше. В какую сторону Ренарду сейчас кинуться? А главное – в чем суть подсказки, которую каждый раз будет оставлять неуловимая русская девчонка?

Ренард ощущал себя загнанным в тупик, а те, кто уперся в стену, всегда чувствуют себя беспомощными и растерянными. Но это, конечно, было временное состояние. Ничего, он, Ренард, скоро найдет дорогу! Очень быстро он вернет себе былую уверенность. Хитрый лис расставил сети по всей стране, и рано или поздно русская птичка попадется в них. И те, кто надеется ее спасти, тоже.

Глава 16

– А вот и Лионский вокзал, – сказал Егоров. – И вовсе даже не было ничего сложного его отыскать. Он виден отовсюду. Называется – «Лион Пар-Дье». Красивое название. Теперь не ошибиться бы с гостиницей. Вроде бы «Рэдиссон», но как знать? Ох уж эти мне порхающие канарейки! Ну ничего. Вот найдем мы ее, и я ей все скажу…

– Пошли, – сказал Кислицын. – Заселяемся по обычной схеме…

Последнее означало, что первым заселяется Кислицын, спустя полтора часа – Егоров, еще через час – Ивушкин, и все делают вид, что незнакомы друг с другом. При этом они не должны упускать друг друга из виду. Все прочее – по обстоятельствам.

Кислицын давал напутственные указания:

– Значит, так. Заселяемся. Ищем нужные номера. С рассеянным видом присматриваемся к ним. Не упускаем никакой мелочи. Мало ли что… А дальше будем думать. Пахарь, ты ищешь тридцать шестой номер. Ты, Пуля, сорок седьмой. Я – пятьдесят пятый. Как проверим номера, встречаемся на лестничном пролете между вторым и третьим этажами. Смотрите не перепутайте. Ну все, я пошел заселяться. Если что, бегите ко мне на помощь. Мало ли. Вдруг нас там уже ждут?

Заселились, впрочем, без инцидентов. Это, конечно, ни о чем не говорило: приключения могли случиться и потом, в любую минуту. Ровно в семнадцать ноль-ноль – так было договорено – все трое спецназовцев отправились на поиски нужных номеров.

Повезло Ивушкину – именно он и нашел нужную подсказку. Впрочем, что значит «повезло»? Везет тому, кто знает, что он ищет, и тому, кто умеет искать. Ивушкин три раза прошел мимо тридцать шестого номера и ничего необычного не заметил. А вот на четвертый раз увидел. Справа от входа в номер он разглядел полустертый рисунок фломастером. Кто-то прямо на стене нарисовал птичку с распростертыми крылышками, а внизу написал едва различимое слово «Бордо». Это был неумелый, наивный детский рисунок – такие и всякие другие зверушки нередко встречаются в отелях. Их обычно рисуют дети. Ребенку трудно объяснить, что рисовать на гостиничных стенах нехорошо. Все равно они что-нибудь да намалюют, зачастую втайне от родителей, – цветочки, котики, птички…

Ивушкин совсем уже было принял этот рисунок за обыкновенную детскую шалость, но вдруг остановился и хлопнул себя по лбу. Летящая птичка и слово «Бордо» под ней. А может, это и есть та самая подсказка? Почему бы этой птичке не быть канарейкой? Тогда все понятно. Значит, это и есть искомая подсказка. Из Лиона Канарейка отправилась в Бордо. Там ее и следует искать.

– Слишком уж все просто, – усомнился Егоров, когда Ивушкин рассказал о находке и высказал предположение, что это и есть послание. – Может, это и вправду всего лишь детский рисунок?

– А слово Бордо под рисунком? – возразил Ивушкин. – Вряд ли ребенок стал бы делать такую надпись. Зачем она ему?

– Ну, может, он прибыл с родителями из Бордо. Почему бы и нет? Командир, а ты что скажешь?

– Птичка и слово Бордо… Почему именно птичка? Если это рисовал ребенок, то он мог бы нарисовать и что-нибудь другое: зверушку, машинку, мячик… Но нарисована птичка. И слово Бордо. Скорее всего, ребенок написал бы под рисунком свое имя, а не название города. Обычно так. Помню, я в детстве вместе с другими пацанами тоже малевал во всяких неположенных местах. Все дети так делают, хоть в России, хоть во Франции. И, бывало, мы делали под рисунками надписи. Что-то типа «Здесь были Вася и Кирюха». А вот название своего города мы не писали, такого я не помню. Дети – везде дети, и в России, и во Франции, и вообще где угодно. Значит, под рисунком должна быть подпись «Здесь был Жак». Или какая-нибудь Моника… Но там Бордо. Летящая птичка и название города. Вы как хотите, а по мне это и есть та самая подсказка.

– Да, но почему наша Канарейка не оставила подсказку в номере, как было уговорено заранее? – Егоров задумчиво потер лоб. – Непонятно…

– Ну, тут как раз все более-менее понятно, – сказал Кислицын. – Во-первых, мы не были еще в нужных номерах и не знаем, есть там подсказка или нет. А во-вторых, нам там и бывать не нужно, потому что ничего мы там не найдем.

– Это как так? Почему?

– Потому что Канарейка не селилась в этой гостинице ни в тридцать шестой, ни в сорок седьмой, ни в пятьдесят пятый номер. Может, все они были заняты… А может, она и не собиралась в них селиться. Допустим, она почувствовала или поняла, что ей не следует этого делать. Скажем, она смекнула, что ее загадка насчет этих номеров кем-то разгадана и что ее будут ждать в этих