— Не скучай, — Слава поцеловал меня на пороге. — Я скоро. Если будешь что-нибудь себе на обед готовить…

— Да-а-а, — каркнула я. — Посуду помою.

— Можешь не мыть. Только в посудомойку поставь. Что найдешь в холодильнике, все твое.

Забавно, я так обычно говорила девчонкам, когда они пытались высмотреть что-то съедобное в моем — пустом. Но здесь мне даже и заглядывать было страшно.

Да и вообще я чувствовала себя как-то неуютно. Могла, конечно, снова поехать в офис или домой, но захотелось осмотреться. Хотя все в Славиной квартире уже изучила, все-таки мы были вдвоем, а это немного не то. Разумеется, я не собиралась лазать по шкафам и ящикам, просто хотелось почувствовать какую-то связь между ним и квартирой. Она всегда есть, но ее не сразу поймаешь. А если поймаешь, это многое может сказать о хозяине. Не только порядок или любимые вещи, а что-то особое, на грани тонких ощущений.

Я знала, что в этой квартире семья его бабушки жила еще до войны. Кто-то был на фронте, кто-то в эвакуации, а когда вернулись, оказалось, там живут другие люди. Таких случаев было много, и редко удавалось что-то сделать. Но прадед был человеком пробивным, к тому же Героем Советского союза, у него получилось. Да и в целом семья была не из простых. Детдомовский мальчик-повар вписался туда со скрипом. Ну а после смерти деда квартира досталась Славе.

Я выросла на окраине, в самом буквальном смысле: в годы моего детства область начиналась в трех автобусных остановках от нашего дома. Жители центра всегда казались мне обитателями даже не другого города, а другого мира. И квартиры в старых районах тоже были совсем другими, несмотря на евроремонт и мебель хай-тек. Особый запах, особая атмосфера. И эта тоже.

Если представить ее человеком, она во многом напоминала Славу. Строгая, замкнутая, сдержанная. Рациональная, продуманная до мелочей. Основательная и надежная. Все нужное, ничего лишнего. Она мне нравилась, но… не была тем местом, куда хотелось прийти и больше никогда не уходить. В ней нужно было искать для себя уголок, привыкать, притираться. Как и к ее хозяину.

Я достала из сумки ноутбук и села за идеально прибранный стол, стараясь ничего на нем не сдвинуть. Но не успела даже загрузить свою базу, как зазвонил телефон.

— Мариш, прости-прости, я лось, — виновато попросил Слава. — Забыл совсем, что сегодня понедельник. Зуля придет убираться.

— Ну здрасьте, а мне теперь чего делать? — растерялась я. — Как мне ей объяснять, кто я такая?

— А почему ты должна что-то ей объяснять?

— Нет, ну ты интересный вообще. Она приходит, а тут девка какая-то непонятная сидит, как будто так и надо. Может, ты ей позвонишь все-таки? Или нет, знаешь, пойду я лучше погуляю. Ты во сколько вернешься?

— Ну, часа в три, наверно.

— Вот к трем и приду.

Но сбежать не удалось. Я уже застегивала в прихожей куртку, когда дверь открылась. Восточной внешности и неопределенного возраста женщина застыла на пороге, с недоумением глядя на меня.

— Добрый день, — я постаралась улыбнуться пообаятельней. — Я Марина. Не буду вам мешать. Всего хорошего.

Подхватив сумку, протиснулась мимо нее в дверь и ссыпалась вниз по лестнице. Как в первое утро — только что не босиком.

Выйдя на улицу, я фыркнула, как дурочка, представив: обескураженная Зуля звонит Славе, чтобы поинтересоваться, что там за Марина выскочила из квартиры. Мало ли, может, воровка такая хитрая.

Погода была не самая прогулочная, как чаще всего в марте, но если в Питере ждать солнца, можно неделю просидеть дома. Дождя нет — уже неплохо. Я решила выйти на Невский, а там пешочком до Лиговского. В «Галерее» находился один из «моих» магазинов, который я и так собиралась навестить.

Просмотрев товарные и возвратные ведомости, я утрясла несколько бумажных вопросов, проверила остатки весенней коллекции под распродажу, поговорила с продавщицами. Оборот у магазина был неплохой, зиму они закупили, но вот что будет с летом, продажа которого обычно начиналась уже в апреле?

— Лето потихоньку готовим, — вздохнула в ответ на мой вопрос старший продавец Нина. — Но как все будет? Слухи ходят, что с пандемией этой магазины закрыть могут. Нонна говорит, все в интернет уйдут, а какой у нас интернет? Даже сайта нет своего.

— Все может быть, — тут я ничем не могла обнадежить. — Посмотрим.

До трех времени оставалось еще прилично, а завтракали мы в восемь. Я решила завернуть в фудкорт и перехватить какой-нибудь салат и кофе. Народу было много, но заметно меньше, чем обычно. И большинство в масках, которые сдвигали под подбородок только за столом.

Я уже заканчивала хрустеть своей травой, когда вдруг заметила через несколько столиков женщину, похожую на Сову. Впрочем, твердой уверенности у меня не было. Сидела она наискосок, в профиль, а Сову я видела с короткой стрижкой всего один раз. Хотела уже встать и подойти, но тут за ее столик сел мужчина лет пятидесяти. И, судя по выражению его лица, это вряд ли было романтическое свидание.