– Слушай, Шериф, ты не мог бы закруглиться с этой викториной? – прохрипел Гуляш. – Я его сейчас выроню, вот смеха-то будет…

Запуганного до полусмерти Башмака извлекли из-за перил, поставили на ноги, я похлопал его по плечу, и мы покинули благоухающий притон.

– Бесполезно, – ворчал Уйгур, прыгая по ступеням. – Они уже не остановятся, будут бухать, пока печень не откажет. Да и если бросят пить – на следующий день белочка придет и всем покажет. А это для соседей может вообще бедой обернуться.

– Да пусть бухают, – огрызнулся я. – Быстрее сдохнут, чище воздух станет. Но только не здесь. На районе этой мрази быть не должно.

Возможно, местами я начинал перегибать палку. Задумчиво оглядывали даже близкие соратники. Но я уже был не тот. Ломалось что-то во мне, перестраивалось.

Наутро возле дома меня подкараулил участковый Карамышев. Он сидел на лавочке у подъезда, наслаждался утренним воздухом.

– Садись, покурим. – Он кивнул на свободный край лавочки. – Ты что творишь, Шефер? Понимаешь, о чем речь? Для кого закон придумали?

– Не работает ваш закон, Олег Петрович, – начал я с ходу горячиться. – Вашу работу приходится делать, за которую мне, кстати, не платят. Ну наденьте на меня наручники, доставьте, куда следует, предъявите обвинение, если совесть позволит. Не знали про наркоманский притон? Ну тогда извините, плохо работаете. А знали, но не приняли меры – еще хуже. Рассказать, что там творилось? Молодые героин колют – со всеми вытекающими. Дилер, что снабжал их наркотой, наказан, больше не придет. Товар уничтожен. Вы не рады? А то, что эти бедолаги умрут без дозы, – так они и с дозой умрут. А на районе дети подрастают. Почему я должен об этом заботиться, а не ваш закон? Сколько человек подсядут на иглу, пока он заработает? Или алкашей жалко стало? А людей, живущих рядом с ними, не жалко? Живы эти ублюдки, не волнуйтесь. Просто воздух на районе станет чище. Вам же лучше, меньше работы делать, верно?

– М-да, Шефер, не ожидал… – Участковый покачал головой. – Далеко пойдешь…

– Пока милиция не остановит? – Я поднялся. – Прошу прощения, Олег Петрович, надо идти. Вы же не намерены меня задерживать?

Вечером, по заведенной уже традиции, на лестничной площадке возникла Алиса Тихомирова, подошла, стала дышать моим дымом.

– Слушай, Андрей, прими меня в вашу банду, а?

Я чуть не поперхнулся, закашлялся. Девочка выжидающе смотрела мне в глаза, можно было не переспрашивать.

– Во-первых, Алиса, я не знаю никакой банды. Если речь идет о нашей неформальной молодежной организации, то это никакая не банда. Во-вторых, даже думать об этом не смей. Вот нажалуюсь твоей маме, и она тебя выпорет.

– Странно, чувствую некую противоречивость. – Девочка наморщила лоб. – Если это не банда, то почему мне запрещено об этом думать?

– Так, не больно ли ты умная? – рассердился я.

– Так возьмите к себе – поглупею. Буду, как все. Пожалуйста, Андрей, меня правда уже все бесит. Родичи бесят, школа бесит, все эти новости по телевизору, жизнь в сером в цвете… Ведь могла же не рождаться – так нет, родили на мою голову…

– Послушай, ребенок. – Я утопил окурок в банке и сделал суровое лицо. – То, то с тобой происходит, называется «горе от ума». Читай классиков, у них обо всем сказано. И не следи за мной. Если я в один прекрасный день решил угробить свою жизнь, то это не значит, что всем можно. У меня так обстоятельства сложились, а у тебя что? Мама ноет, учителя докапываются? Не заставляй в тебе разочаровываться. Однажды поймешь, что я был прав. Все, марш домой…

Глава девятая

В последнюю неделю турки поутихли. Никаких провокаций с их стороны. Разведка докладывала: в стане Шамиля происходят некие пертурбации. Похоже на то, что пацаны делят власть и Шамиль во главе конторы их уже не устраивает. «Перестройка и ускорение», – посмеивался Холод. Другие источники передавали, что Шамиль вроде куда-то намылился. Однажды я припозднился в спортзал, а когда пришел, Уйгур и Холод были какими-то задумчивыми.

– Звонил Турок, – скупо сообщил Уйгур, кивая на каморку, где стоял клубный городской телефон. При этом покосился по сторонам, не смотрит ли кто. – Мы с Холодом пацанам пока не сообщали, мало ли что.

– Кто звонил? – оторопел я.

– Ну да, ты не ослышался, – проворчал Холодов. – Сами в шоке. По ходу, Шамиль собирается запрашивать мирные переговоры. Хочет встретиться в камерной, так сказать, обстановке. Мы, понятно, без тебя никаких шагов. Обещал перезвонить.

Я задумался. Либо тут что-то другое, либо Турок в полном отчаянии, понимает, что второго нашего нашествия на «Электроцентраль» ему не выдержать и решил пойти на мировую. Выходит, разведка не врет и дела у Шамиля плохи. Я мог бы отказаться от всяких договоренностей, послать Шамиля по известному адресу, но нам тоже дальнейшая война была ни к чему. Еще Кот Леопольд сказал: ребята, давайте жить мирно. Или дружно – не суть. Шамиль перезвонил минут через двадцать. Я сидел в своем офисе и чистил бархоткой звезду – чтобы ярче сияла. Привычка осталась после армии, там до блеска чистили пряжку ремня. Зазвонил телефон, я взял трубку. Не то чтобы волновался, но было любопытно, чего хочет Шамиль.

– Шериф? – у Турка был глухой вкрадчивый голос. Он говорил настороженно, словно чего-то боялся. – Это Шамиль Туркаев.

– Да, слушаю, – лаконично отозвался я.

Всунул голову Уйгур, уставился с вопросом – я кивнул. Сделал знак, чтобы сторожил подступы.

– Нужно поговорить, Шериф, – с усилием выдавил Шамиль. – Это… – Он помялся и почти без запинки произнес сложное слово: – Конфиденциально.

– Так говори.

– Смеешься? – вспыхнул собеседник. – Нет уж, Шериф, по телефону я с тобой тереть не буду. Сам догадайся, почему. Нужно встретиться на нейтральной территории. С тобой парочка самых надежных людей, со мной парочка – ну так, чтобы не очковать. Не ссы, не засада. Больше не надо, даже это много…

Относительно этого вопроса Шамиль был прав. Что знают двое, то знает и свинья. А уж если знают больше, чем двое…

– Среди своих эту тему афишировать не хочу, – утробно проурчал Шамиль. – При встрече сообщу причину. В общем, предлагаю пойти на уступки, заключить мирное, так сказать, соглашение. Тебе же это интересно? Не такие уж ты мускулы наел, Шериф, чтобы вякать на всех подряд…

– Ты про мои мускулы, Шамиль, не рассуждай.

– Да как скажешь… – Собеседник старался держаться ровно, но был подавлен – я вслушивался в интонации его голоса. – В общем, не бойся, даю слово, что это не подстава, – вещал Шамиль, а я