— Ну а мне не нравится, как вы обращаетесь со мной. Что делать будем? — развожу руками. — Ладно, в другой раз разберёмся. Пока!

Хлопаю магистра по плечу, чем вызываю изумлённый вздох у всей аудитории. Напоследок дерзко взглянув Тимуру Алексеевичу в глаза, выбегаю из аудитории.

— Будьте уверены, что это не останется без последствий! — бросает Чадов мне вслед.

Ой, да пошёл ты. Мудила. Ты и в прошлой жизни мне не нравился, а теперь вообще — настоящая заноза в заднице.

Сначала бегу к расписанию, чтобы выяснить, куда мне вообще. А уже затем отправляюсь в нужную аудиторию. Без стука вламываюсь внутрь и останавливаюсь.

— Здрасьте, — тяжело дыша, опираюсь на колени. — Я, это… фуф… сейчас.

— Надо полагать, вы Дмитрий Могильный, — сухо говорит преподаватель.

Поднимаю на него глаза. О, да это же магистр Герман Риттер. Тот самый, которого я подменял в день гибели магистра Дума.

Смотрю на студентов и вижу знакомые лица. Мажор Сергей Орловский, с бриллиантовой серьгой в ухе. Загорелая брюнеточка с длинными ножками. И прочие ребятки. Первый курс боевого факультета, как он есть.

— Да, магистр Риттер. Дмитрий Могильный, перевёлся к вам…

— Мы все слышали историю о вашем славном переводе, — перебивает меня Герман. — Но скажите, почему вы опоздали на первое же занятие?

— Меня задержал магистр Чадов. Заставил сдавать экзамен по ритуалистике. Вот.

Подхожу и протягиваю преподу зачётку. Тот внимательно смотрит на запись, хмыкает и возвращает мне книжку.

— Ладно. Но будьте уверены, что я узнаю у магистра Чадова подробности.

— Да пожалуйста. Я могу садиться?

— Побыстрее. Дамы и господа, вернёмся к занятию!

Падаю на ближайший свободный стул. Студенты с любопытством смотрят на меня. Орловский, не скрываясь, морщится.

Риттер продолжает лекцию. Он ведёт стихийную магию, и сейчас объясняет виды сочетаемости стихий. Важная тема, но первокурсникам нафиг не нужная. Всё равно они не смогут призвать две стихии одновременно, даже те, у которых сочетаемость идеальная.

У меня язык чешется выступить. Сказать, что вместо этих заунывных лекций нам лучше начать практиковаться. Только, сука, не имею права. Обидно.

Проходит пара минут, и в спину мне внезапно втыкается что-то острое. Следом раздаётся шёпот:

— Ты чё здесь забыл, лошара?

— А? — поворачиваюсь и вижу лопоухого студента. В руках у него остро заточенный карандаш. — Что ты спросил, придурок?

— Господин Могильный! — сразу вмешивается Риттер. — Не отвлекайте других от лекции.

— Простите, магистр. Просто этот лопоухий приглашает меня на свидание. Пришлось сказать, что я не такой.

Аудиторию наполняет смех. Шутка нравится всем, кроме моего оппонента. Его глаза мигом наливаются кровью, и он хватает меня за одежду:

— Охренел!

И сразу же получает электролеща. Нелепо взмахнув руками, с грохотом падает со стула. Лёжа на полу, хлопает глазами и что-то мычит.

— Господин Могильный! — возмущается Риттер. — Подобное недопустимо!

— Все видели, он первый начал. Это самооборона.

Герман вынужден признать, что так оно и есть. Скорчив недовольную физиономию, подходит к лежащему на полу дебилоиду и помогает подняться:

— Господин Ивлеев, вы в порядке?

— Да-а, — неуверенно тянет тот.

— Лучше сходите к целителю. Давайте, идите. А вам, господин Могильный, я делаю предупреждение!

— Принято, магистр. Я тоже сделаю, можно? — обвожу аудиторию взглядом. — Если кто-то думает, что мне здесь не место, он может идти на хрен. А если кто-то хочет проверить мои силы, милости прошу на дуэль. Провожу до трёх поединков в день начиная с завтра.

— А почему не сегодня? — спрашивает вдруг Сергей Орловский.

Ах ты морда мажорская. Я хорошо помню, как подпалил тебе задницу. Могу ещё разок.

— Сегодня я занят, — смело встречаю его нахальный взгляд. — А что, красавчик, хочешь меня вызвать?

— Довольно! — восклицает Риттер. — Эти вопросы будете решать в перерыве. Продолжаем лекцию!

Ивлеев, слегка пошатываясь, выходит из кабинета. А Орловский продолжает сверлить меня глазами и проводит пальцем по горлу. Типа хана тебе. В ответ он видит только наглую улыбку и средний палец.

Сергей хмурится и одними губами говорит «езда те». Ну, что-то типа того. В ответ получает ещё более наглую улыбку и второй средний палец.

Герман продолжает бубнить, а я его почти не слушаю. Медитирую с открытыми глазами, медленно, но верно накапливая ману. Она мне пригодится, потому что ритуал предстоит непростой.

Варианта у меня два. Либо перенастроить структуру своей маны, либо увеличить адаптивность ядра. И то, и другое одинаково тяжело. Вопрос лишь в том, что лучше.

Немного поразмыслив, принимаю решение. Лучше поработаю над ядром. В перспективе будет полезнее.

— Господин Могильный! — сквозь мои думы пробивается голос препода.

— Да?

— Отвечайте на вопрос, — хмуро говорит Риттер.

— Простите, не могли бы вы повторить?

— Мне не нравится ваше отношение к лекциям, — хмурится магистр. — Возможно, перевести вас на боевой факультет было ошибкой. Хорошо, повторяю: каков градиент сочетаемости земной и огненной стихии?

— Приемлемый, — сразу же отвечаю я. — При твёрдой структуре плетения и до заклинаний второго уровня сочетание формальное. Можно, например, окружить каменный снаряд пламенной оболочкой или насытить огненный шар каменными осколками. Но, начиная с третьего уровня, можно сплетать конструкты по методу Красникова и создавать заклинания лавы, магматические шары и так далее.

Ненадолго воцаряется молчание. Чувствую на себя взгляды всех однокурсников. Орловский смотрит с ненавистью, только мне плевать. Цепляюсь за взгляд длинноногой брюнеточки и подмигиваю ей. Та неожиданно улыбается в ответ.

У-ля-ля, кажется, кому-то скоро перепадёт. Сладенькая девочка, прямо шоколадка.

— Вы правы, — слегка растерянно кивает Риттер. — Только в лекции этого не было.

— Я почитал кое-что на досуге, — пожимаю плечами.

— «Высшую теорию стихийной магии»? Насколько мне известно, только там есть подобная информация.

— Именно её, — вру я, потому что на самом деле в своё время выяснил детали на практике.

— Что ж, хорошо, — кивает магистр. — Я впечатлён, господин Могильный, вы заслужили красную печать. Но впредь прошу вас быть внимательнее.

— Хорошо, — опять вру, потому что терпеть не могу скучные лекции.

Следующее занятие будет проходить в этой же аудитории, поэтому магистр Риттер прощается и уходит, а студенты остаются. Я сразу же встаю и подхожу к брюнеточке.

—