вещь для военного сословия обязательная и органичная. Почти сакральная. Лучше, конечно, когда он прописан в уставах, приказах и скреплен печатью. Но если нет такой вышестоящей благости, приходится прописывать его самостоятельно.

Встать утром пораньше, даже несмотря на то что полночи читал очередную книжку. Потом атлетика с двухпудовыми гирями, которые я обнаружил бесхозными в подвале отдела. Закаливание холодной водой. Ощущение играющей силы в мышцах и душевной мощи – здорово! Как обычно, вкусный завтрак – яйца, каша или что еще придумала соседка, к которой я встал на кошт. Она смотрела на меня, уплетающего за обе щеки плоды ее кулинарного мастерства, с грустью и умилением. Потом бодрым шагом до работы с четверть часа. Зимой будет гораздо тоскливее, но пока можно наслаждаться хорошей погодой и легкой дорогой. Солнечный свет, птички и зелень – ведь это тоже радость.

На подходе к отделу в моем распорядке значился просмотр прессы. Рядом с горсоветом выставлены щиты с ежедневно обновляемыми номерами газеты «Правда». На этот раз я задержался здесь подольше. Потому что целый разворот был посвящен Шахтинскому делу.

Это дело уже давно служит причиной бесчисленных пересудов, воодушевления или уныния в горняцкой среде. Все понимали – сегодня Шахты, а завтра такое же может случиться и здесь. Особенно старые специалисты чувствовали себя неуютно, читая списки приговоренных по Шахтинскому делу за вредительство к расстрелу.

Мне хотелось понять, что же там произошло. И насколько это типично для всей горнодобывающей отрасли. Но из прессы и специальных обзоров картина складывалась какая-то размытая и неоднозначная. Там столько всего и разного переплелось. И политика. И беспомощность советских чиновников, стремящихся свалить свои просчеты на старых специалистов. И связи старых спецов с зарубежными коллегами, с которыми вместе работали до революции, причем там явно виднелись заячьи уши эмигрантских организаций, разведок, а также буржуинов, не заинтересованных в развитии советской угольной отрасли.

Конечно, притянули слона за хобот в процессе следствия и наши органы из-за стремления отличиться по службе. Недаром Верховный Суд большинству обвиняемых снизил наказания. Скорее всего, те люди попали как кур в ощип без злого умысла, вписались в уже действующую порочную систему и тупо исполняли обязанности, не выходя за их пределы и не задавая вопросов, почему дела катятся не туда. А то, что они шли не туда – это очевидно. После изобличения вредителей в поселке Шахты производство угля выросло в разы. Это никак не объяснишь тем, что со страха все дружно полезли в забой и сутки напролет дают стране угля. Такое технологически невозможно. Значит, добыча искусственно тормозилась. Зачем? Мне кажется, была у осужденных какая-то договоренность с западными «благодетелями» о доведении угледобычи в бассейне до нерентабельности с целью последующего возврата месторождений в западные концессии. А еще наглядно продемонстрировать СССР – без высокотехнологичного Запада вы не можете ничего! И для меня было главное, чтобы подобная зараза не завелась и здесь.

Хотя в Углеградске ситуация куда более здоровая. Стараниями Раскатова и руководства шахтоуправления зарубежное влияние выметено железной метлой, контакты с зарубежными специалистами сведены к минимуму, декларируется опора на внутренние силы и технологии, что уже начинает получаться. Кстати, об этом говорил мне и инженер Ветвитский на прошлой неделе, когда я брал у него очередную книжку.

Вспомнив об этой книге, я невольно улыбнулся. Это был буквально на днях вышедший в издательстве ЗиФ сатирический роман «Двенадцать стульев» о поисках незадачливыми жуликами спрятанных сокровищ. На него я потратил всю ночь и пришел на работу не выспавшийся, но довольный. Идеологически, конечно, роман на грани ходит. Но погоня за сокровищами, которая там описана, – это прямо наш Атаман и зарытое золото. Когда мы его шлепнем, тоже можно будет роман написать.

Закончив с газетой, я вскоре перешагнул волшебную линию – порог отдела, за которым меня всегда ждали с нетерпением многочисленные проблемы. Тут запас утренней бодрости улетучивается моментально.

И, похоже, сегодня проблемы атаковали меня сразу, без объявления войны.

– Товарищ Большаков, – бодро уведомил меня постовой. – Вас вызывает начальник окротдела. Срочно.

– Командира приказ – закон для нас, – с улыбкой процитировал я старую солдатскую присказку и направился в кабинет руководства.

Я уже приготовился к стандартной профилактической порке – не от злобы, а лишь бодрения ради, которые периодически практиковал Раскатов. Но он неожиданно принял меня весьма ровно.

– Читай. – Через стол он протянул бумагу с подписями. – Тебе ценный подарок за решительность и героизм.

Значит, это пока не проблемы, а всего лишь доброе внимание вышестоящего руководства лично к моей персоне. Карьеристскую сторону моей натуры это радовало, но армейский опыт подсказывал, что и от благосклонности, и от гнева начальства лучше держаться подальше.

Раскатов свою долю пряников и колючек получил сразу после того, как мы отчитались о проведенной операции. Ему вынесли благодарность за ликвидацию толпы бандитов, а следом устроили нагоняй за то, что среди них не было самого Шустова. Но в целом разговор уже не шел о преступной бездеятельности. Результат был налицо, хоть и не окончательный. И нам давали возможность реабилитироваться. Но Атаман все равно должен быть пойман или уничтожен.

При этом о камне, то есть о золоте преткновения, в полпредстве даже не заикались. Считали это сказками, что даже к лучшему. Не было ажиотажа, контроля, требований. Нам давали возможность целенаправленно и без суеты работать.

Гибель заместителя начальника отдела восприняли наверху тоже спокойно. Погиб при исполнении. Герой. Войны без потерь не бывает. Торжественные похороны и обелиск со звездой. И все, оставим скорбь позади. Надо двигаться вперед.

– А что за подарок? – поинтересовался я.

– Наградные часы, – пояснил Раскатов.

– Что, опять?! У меня уже двое еще по службе в РККА!

– Откроешь часовой магазин, – хмыкнул начальник.

– Это приказ или пожелание?

Раскатов улыбнулся, притом достаточно доброжелательно, и махнул рукой:

– Ладно, не морочь голову, Сашок. Иди работай. Думай, как с Атаманом воевать будем. Иначе действительно обоим придется в торговлю идти. Грузчиками.

Работать так работать. Ко мне как раз для этого занятия вскоре заявился сотрудник милиции – статный красавец в белой форме, идеально вычищенных сапогах. Принес он с собой запрошенные нами документы.

Мы с ним принялись разбирать бумаги по приезжим, выехавшим, зарегистрированным. Начав эту работу, я тут же стал сильно сомневаться, что таким образом нам удастся выявить эмиссара зарубежной разведки. Людей приезжало много. Даже слишком много. Залезть им в голову или проверить сразу подлинность их документов, целей приезда практически невозможно. Я слал проверочные запросы с утра до вечера, но ответы придут не скоро.

– Сколько же их мигрирует! – возмутился я, глядя на очередную толстую пачку документов.