Шрифт:
Закладка:
— Где ты всему этому научился? — с восхищением спросил Уно.
Молодой человек неотрывно следил за процессом добычи огня.
— Стандартная программа подготовки аристократа, — пожал плечами Дурус. — А ещё мой отец был заядлым охотником. Ну и меня таскал с собой постоянно. Само собой, я прошёл все основные и дополнительные курсы по выживанию.
— Так тебя не готовили к Пробуждению? — удивилась Алиса.
— Не, — как-то разом превратившись во вчерашнего подростка, замотал головой здоровяк. — В Африканском конгломерате это сейчас в моде. В смысле, приобщать молодёжь к корням, к природе. У негроидной расы умение общаться с природой в крови. Хотя, если подумать, что-то такое мой батя словно предвидел. Очень неглупый был человек. Хотя до матери не дотягивал, конечно. Мама у меня та ещё интриганка, — вздохнул он.
— А общее образование у тебя какое? — уточнила принцесса.
— Понятно какое, лицей для аристократов. Первая и вторая ступень с серебряным рангом, — с гордостью произнёс Дурус.
— Что, правда с серебряным? — растерялась Алиса.
— Что значит «правда»? — слегка обиделся Дурус, но тут же признался: — Хотя, меня сильно спортивные дисциплины и математика подтянули. По общественным и литературе у меня так себе.
— А у меня с учёбой вообще не клеится, — вздохнула Алиса. — Бронзовый ранг по всем зачётам. Правда столичный лицей. В нём строже, наверно, — добавила она.
— Старайся больше. Учиться надо хорошо, а то будешь как тупые простолюдины, — абсолютно не стесняясь Уно, уверенно заявил здоровяк.
— Уно, а ты где учился? — спеша «проехать» неловкий момент, спросила девушка.
— В школе-интернате, — ответил молодой человек.
— В смысле, тебя от родителей забрали? — удивилась принцесса.
— Ну да. С семи лет, — подтвердил Уно.
— У тебя родители привилегированные? — словно находясь у некой разгадки, поинтересовалась она.
— Нет. Были Второго класса. Городские. Они, собственно, ребёнка и завели, чтобы Первый класс получить.
— Хм, странно, — пробормотала девушка.
— Что именно странно? — не понял Уно.
— Ну, дворяне получают школьное образование с семи лет, привязанные к городам дети с десяти, а сельские могут отдать детей в училище с двенадцати. А расскажи нам про своё детство? — попросила она.
— До трёх лет меня воспитывали родители, — начал Уно. — Но, как я понимаю, лишь потому, что это обязательно. С трёх они взяли робота-воспитательницу. Собственно, с этого момента родители в моей жизни закончились, — мрачновато хмыкнул молодой человек. — Мной полностью занималась Сандра. Что? — обернулся он на скептический смешок Дуруса.
Негр взялся объяснять причину своей реакции:
— «Сандра» — это тупой терминал. По сути, сам робот — пустая оболочка, его программная часть находится на едином сервере. Я тут подумал, что, выходит, почти всех городских простолюдинов воспитывает один и тот же бот.
— Тебе не говорили, что у тебя талант раздражать людей? — поинтересовался у здоровяка Уно.
— Регулярно слышу, особенно от сестёр, — виновато вздохнул Дурус.
— Но, в целом ты прав, конечно, — согласился молодой человек. — Хотя дед говорил, что Сандра — очень крутая «софтина». У неё тонкие алгоритмы подстройки под формирующуюся личность и сверхточное определение талантов и профессиональных качеств. Только эти данные обычно не используют. С какого-то момента тупо ставят общую программу развития.
— Дед? — с непониманием спросила Алиса.
— Ну да, он меня после интерната к себе забрал. В четырнадцать лет.
— Ерунда какая-то, — пробормотала принцесса. — А опиши мне свой интернат? — попросила она.
— У нас там было просто, — пожал плечами молодой человек. — За каждое посещённое занятие начисляли баллы. Их можно было тратить на еду, свободное время или развлечения. Хотя в основном всё на еду уходило. Если хочешь есть досыта, то баллов надо много. Однако, вход в учебный класс был через распределитель. В общем, ты заходишь в небольшую комнату с ещё одним человеком. Вам надо договориться, кто из вас пойдёт в класс, а кто останется. Точнее, кто пойдёт учиться, а кто отправится в карцер до конца учебного дня. Обычно мы выбирали драку. Иногда в распределитель запускали сразу три или четыре человека. Остаться должен был один. Ну, там, конечно, ничего особо страшного: калечить или убивать запрещалось. Но тем кто плохо дрался, было туго. Хотя, ещё были билеты на занятие. Их выдавали раз в неделю, и они позволяли попасть в класс без распределителя. Билеты запрещалось отбирать, но их можно было украсть. А ещё они были хитрыми. Если их носить с собой, они исчезали. Поэтому их приходилось прятать. А ещё… Что? — опять осёкся он.
Алиса и Дурус смотрели на него полными удивления глазами.
— Уно, простолюдины так не учатся, — пробормотал Дурус. — У них всё очень мягко и либерально. Даже плохих оценок нет. Всё построено так, чтобы не возникало духа соперничества. Конкуренция — это для аристократов, ведь она залог роста воли и личностного развития. Но, конечно, у нас без таких крайностей, которые ты описываешь. Проводятся иногда игровые соревнования и квесты, но без такого…
— Я поняла! — догадалась Алиса. — Он описывает спецшколу. Его, похоже, отобрали в какую-то программу. Может в чиновники, а может в исследователи дальнего космоса. Ну или в военных, например. Они же ещё остались. Ну, в смысле, среди них не только дворяне есть. Но, видать, отбраковали на каком-то этапе. Но всё равно странно. На улицу из спецшколы не выбраковывают. Всегда в какое-то училище отправляют. Хотя, я не уверена, — замялась она.
— Ну да, — пожал плечами Уно. — У нас так и произошло. Кто-то пошёл учиться дальше, а кого-то выпустили как меня.
Про себя он промолчал про один странный момент. А именно, что он был, по сути, одним из лучших учеников курса. И его всегда расстраивало и удивляло, почему менее успешные ученики пошли учиться дальше, а его и ещё парочку вечных конкурентов выперли «на волю».
Но тут же, после общения с Хранительницей, у него начали появляться кое-какие догадки, которые очень хотелось уточнить.
— Ладно, поболтали, пора и обсохнуть, — поднялся с веток Дурус.
Взяв камни, он принялся выбивать снопы искр, пытаясь зажечь ими трут.
Вдруг насыпанный на кучку сухой коры порошок занялся и
