на свободу… Но видя своего тюремщика, он приходил в ужас и тут же возвращался в свою конуру!..

Проспер дорожил своей жертвой как единственным человеческим существом, к которому он мог приблизиться. Ведь стоило ему появиться в деревне, как все бросались от него наутек, словно от прокаженного!.. Но он нес с собой недуг гораздо хуже проказы: он мог сглазить…

Как же радовался этот бедняга, когда однажды, возвращаясь в свою звериную нору, он нашел возле дороги человека, совершенно обессилевшего и едва передвигавшего ноги!..

Он схватил его и унес как добычу, сделав из него товарища по одиночеству, и больше не отпускал его!..

Вот так юный Дарбуа представил эту драму… И так он объяснил ее судейским чиновникам, которых лично проводил в дьявольскую нору, где идиот держал на цепи сумасшедшего!.. Где один безумец считал себя мертвым!.. Другой безумец верил, что он проклят!..

Отсюда и ночные хождения несчастного пленника, сбегавшего ненадолго в те места и к тем людям, которые были ему дороги, «когда он был жив»… к Марте, в маленький дом на берегу, в замок, где пытался незаметно (ибо знал, что дети боятся мертвых) поглядеть на своих детей!.. Отсюда его блуждание по коридорам замка, где он знал каждый закоулок, его появление в гардеробной, где следователь обнаружил потайную дверь, и эта дверь вела по коридору, который стали считать проклятым, в башню Изабеллы, а оттуда – в старый крепостной ров…

Теперь, когда в окрестностях леса Сенар все успокоилось, и мертвые, и живые утихомирились! Когда дети и друзья месье Андре де Лабосьер надеются!.. Ученые, обследовав его бедную безумную голову, его ужасную рану, по-прежнему кровоточащую от побоев колченогого, решили, что если провести операцию по трепанации черепа, в голову мученика может вернуться разум! Но главное: как была счастлива мадемуазель Эльер!.. Если дух не отвечает ей за столом, значит, дух еще жив!