— Ты завтра начинаешь лечить мою маму, — с легкой издевкой посмотрел на меня Александр. — Как думаешь, что сделает отец с любым, кто поднимет на тебя руку?

Вздохнув — про этот момент я откровенно забыла, вынужденно кивнула. Да, при таком раскладе моя голова становится для старшего Трубецкого весьма ценной. Тамару Львовну он любит — для меня это сомнению не подлежало — и ради нее готов если и не на все, то на многое.

— Пока маньячки на свободе…

— Это не ваше дело! — перебил Трубецкой Игоря. — Этим занимается полиция.

— Ну да, конечно! — вызверился Игорь. — То-то Данила Евгеньевич нанял для Яны охрану.

— А ты откуда знаешь? — Трубецкой не сказать что пошел на попятный, но перестал быть столь язвительным.

— От меня, — подала я голос. — Сергей переехал жить в дом профессора. И от стрелкового клуба наряд.

— Тем более. — Трубецкой впился в меня взглядом. — Эти твари опасны.

— Это мы и без тебя знаем, — подал голос Антон. — Но, во-первых, Саша не столь беззащитна, как кажется. А во-вторых, мы с нее глаз не спускали. Случись что… Кстати, а что ты делал в клубе Ушакова? Вы же вроде как в контрах?

— Не вроде как, а в контрах, — уже почти спокойно буркнул мой тезка. — А в клуб меня отправил отец. Попросил посмотреть, действительно ли там распространяют наркоту или это пропускает служба безопасности.

— Очень интересно, — переглянувшись с Игорем, протянул Антон. — Так ты теперь…

— Подождите, — перебила я Тоху. — С этой наркотой ведь что-то не так?

— Вот ведь въедливая, — посмотрел на меня исподлобья Трубецкой. — Появилось у нас тут тайное студенческое общество под воинственным названием «Валите в свою провинцию». И вот повадились его активисты столь незамысловатым путем избавляться от своих будущих сокурсников, освобождая бюджетные места.

— Ты серьезно? — вспомнив, как «обрадовались» Лора и Стас, когда я сказала, что приехала поступать. — Так это же…

— Это не только уголовка, но и политика, — поморщился Трубецкой. — Если начнется шумиха…

От политики я была далека — не зря говорили, что все, что за московской объездной, другой мир, — но даже я понимала, сколько грязи всплывет, как только об этом станет известно.

Российскую империю в мире не любили. Уж больно мы… даже не самостоятельные — самодостаточные. Чтобы быть счастливыми, нам вполне хватало нас самих.

Для тех, кто так не умел, обидное качество.

— Тогда тебя можно поздравить! — хмыкнула я. — Тебе есть чем порадовать папочку.

— Предлагаешь поблагодарить тебя за это? Скажи спасибо…

— Да я бы без тебя прекрасно справилась! — огрызнулась я. — Хватило бы малой очищающей, чтобы нейтрализовать эту дрянь.

— Ты так уверена в этом? — не остался он в долгу. — Там про таких, как ты, тоже подумали. Не работает малая очищающая. Какой-то компонент блокирует ее.

— Тогда магема Хинстона, — тут же нашлась я. — А если бы и она…

— Так, угомонились оба! — рявкнул Антон, останавливая прения. — Саша права, тебе есть чем порадовать отца. Но если ты расскажешь о нас…

Не знаю, чем он хотел запугать младшего Трубецкого, но сделать этого не успел.

— Надо будет еще Илюху подтянуть?

— Что? — наконец-то подал голос Игорь.

— Во-первых, он рукопашник, что не помешает, — продолжил мой тезка, давая понять, что его участие в этом деле — вопрос решенный. — Ну а во-вторых, он — бабник. Пока мы будем контролировать Сашу, он будет нас прикрывать.

Говорить, что чем больше народу, тем более вероятно, что о нашей инициативе узнает кто-нибудь из взрослых, я не стала. Да, все было именно так, но судить, насколько Илья Воронцов бабник, я не могла. А вот то, что балабол, испытала на собственной шкуре. Ему только дай волю, заговорит кого угодно.

— Юлю тоже нужно будет привлечь, — не стал спорить с Трубецким Антон. — А то наша чисто мужская компания…

Мы все дружно покивали головой. Чисто мужская компания, не ищущая новых знакомств в ночном клубе. Выглядело это действительно подозрительно.

Домой меня отвезли Антон с Игорем. И даже проводили до двери. Вроде как выполняли поручение Андрея.

Мне бы посмеяться…

Смеяться не хотелось. Не от грусти, от усталости. Эмоции лишают сил не меньше, чем физические нагрузки, просто многие об этом забывают, бросаясь то в мир развлечений, то в пучину переживаний.

Да и разговор с Трубецким… Тезка в семействе хоть и младший, но хватка у него папенькина. Знаю, лично видела.

— Рано ты…

— Так получилось, — мысленно посетовала я на то, что отдых откладывался.

Присутствие Андрея я почувствовала сразу, как только вошла. Аромат его туалетной воды. Чтобы обнаружить чужое присутствие, легко обойтись и без магии.

— И почему ты не спрашиваешь, как я оказался здесь? — поднялся он с дивана. Подойдя, забрал рюкзачок и помог снять курточку.

— Снял слепок и сделал дубликат, — фыркнула я, давая понять, что вопрос был глупым. — А вот зачем ты здесь, хотелось бы узнать.

— Привез твою коробку, — кивнул он на стол. — Ты забыла.

— Не забыла, а не стала брать, — поправила я.

Помыв руки, наполнила чайник водой. Включила.

Чаю не хотелось, но надо было чем-то занять себя, чтобы не высказать этому типу все, что о нем думала.

— Саш… — встал он у меня за спиной. — А ведь ты уже второй раз спасла этого мальчишку.

— Расскажешь? — не стала я оборачиваться.

А то я не знала, зачем он об этом заикнулся. И хотя слышать похвалу было приятно, прощать Андрея раньше времени я не собиралась.

— Особо там рассказывать нечего. По долгу службы отец мальчишки имеет доступ к определенным документам. Сначала его пытались подкупить. Потом угрожали. Ну а затем от угроз перешли к действиям. Все как обычно.

— Ты называешь это «как обычно»?! — развернувшись, встретилась я с ним взглядом. — Сначала отравить?! Потом выкрасть?! Это — как обычно?!

Успокаивая, Андрей обнял меня. Поцеловал в темечко.

С ним было так… тепло. Как с отцом.

А еще он из тех, с кем не соскучишься. Потому что устраивать себе и другим веселую жизнь — у них в крови.

— Саш, — продолжил Андрей, когда я затихла, замерла, чувствуя, как ровно и уверенно бьется его сердце, — мы с тобой говорили, что хороших людей в этом мире больше, чем плохих. А вот неравнодушных — мало. И если ты родился таким, то это судьба, что не сможешь пройти мимо там, где другой просто ничего не заметит. И твой отец, и я, и Реваз, и Прохор, мы очень рады, что ты — такая, но…

— Но будь осторожна и сначала хорошо думай, а только потом — делай, если иначе не можешь, — закончила я за Андрея.