— Времени до утра нам хватит. — Игнат посмотрел на внедорожник, в котором на заднем сиденье спали спасенные.

В Ставрополе их ждала новая машина. И новые личности.

Расстояние между Ростовом и Ставрополем около четырехсот пятидесяти километров. Половину они преодолели. Еще пара часов…

Чтобы полностью закрыть вопрос, останется вся ночь.

— Добрый ты, барин, — тяжело вздохнул Реваз. — Когда-нибудь это тебя погубит.

В какой-то мере Игнат был с ним согласен, но он — целитель. Отнимать жизни умел, но предпочитал их сохранять. Правда, глядя на таких мразей… Дело было не в чистоплюйстве, а в том, чтобы не опуститься до их уровня.

Пока Реваз забрасывал в багажник чемодан и сумку, которые принес из родстера, Игнат шаманил. Углубил сон, сбил метаболизм, выводя по последствиям на тяжелое похмелье.

С двумя получилось без особых усилий — с алкоголем они были на «ты», организм сам скатился до нужного состояния, а вот с магом пришлось повозиться. Даже в отключке сопротивлялся, отказываясь принимать чужую волю.

Когда поднялся, слегка шатало. Но лучше так, чем добавлять на собственное кладбище еще три креста.

— Я телефоны закинул под купол, — все еще дуясь, отчитался Реваз, когда Игнат устроился на переднем пассажирском сиденье. Повернул ключ зажигания, заводя двигатель.

Игнату не хотелось разговаривать — хотелось просто закрыть глаза и хоть немного отдохнуть, но время играло против. Все, что у них есть, — ночь, а потом…

Без дополнительной информации потом была полная непредсказуемость.

— Я сейчас разбужу Алию. — Он боком повернулся на сиденье.

Реваз оглянулся, посмотрел на спавшую женщину.

Машина мягко тронулась. Когда, проехав те самые триста метров, что отделяли трассу от рощицы, выехали на асфальт, довольно зашуршала шинами.

— Предлагаешь не делать глупостей? — давя на газ, оскалился Реваз.

— Предлагаю подумать о том, что чем меньше она о нас узнает…

Андрей не раз шутил, что ни одно доброе дело безнаказанным не остается.

Их история в очередной раз доказывала, что он не ошибался.

* * *

Младшего Трубецкого он нашел на первом этаже. Тот сидел за столиком в кафе. Один, что было даже лучше.

Подойдя, Андрей устроился напротив. Протянув руку, взял стоявший перед Трубецким бокал, понюхал.

Коктейль оказался безалкогольным.

— Господин Хлопонин… — посмотрев… нет, не зло, надменно, начал приподниматься Трубецкой.

— Сядь! — жестко осадил его Андрей. — Обидишь мою крестницу, будешь иметь дело со мной.

— Что?! — гневно скривился Трубецкой. И тут же поправился: — Кого?!

Его взгляд заметался… На окно — вряд ли «проводить» такси, на котором уже как минут пять назад уехала Александра, на дверь, снова на Андрея…

— Там, в клубе, была она? — мгновенно расслабившись, хмыкнул младшенький не без воодушевления.

— Я тебя предупредил, — поднялся Андрей. — И не трепись о наших с ней… родственных связях. Если помнишь, его превосходительство в отношении тебя предоставил мне широкие полномочия.

— Я не из…

— Ты меня услышал, — оставил последнее слово за собой Андрей и направился к выходу.

Самое главное из того, что запланировано на сегодня, он выполнил. Теперь можно и отдохнуть.

Недолго…

Магофон он достал, уже сев в машину. Пока устраивался, взгляд в зеркале заднего вида зацепился за коробку с письменными принадлежностями. Надо было оформить доставку вместе со всем остальным, но…

Сашка ему не поверила. Зыркала зло, но, что порадовало, молчала.

Хоть и девчонка совсем, но вот эта… женская мудрость, подсказывавшая, когда стоит, а когда не стоит усугублять ситуацию, в ней уже присутствовала.

Магофон «ожил» раньше, чем Андрей набрал номер.

Впрочем, как раз старшему Трубецкому он и собирался звонить.

— Ваше превос…

— Достал уже, — появившись на экране, буркнул князь. — Как Сашка?

Какого или какую Сашку тот имел в виду, Андрей уточнять не стал, хотя мысленно посмеялся. Если их план сработает…

На этой картинке он и «споткнулся».

Каждый из этой парочки и сам по себе был способен устроить окружающим веселую жизнь, а уж вместе…

Впрочем, к тому времени, когда дойдет до чего-нибудь серьезного, оба должны были хоть немного остепениться.

Это не сказать, что успокаивало, но обнадеживало точно.

— Все, как и предполагали. Сообразил он быстро, так что парень небезнадежен.

— Заинтересовался? — подался вперед князь.

— Я бы сказал, как гончая, встал на след. Теперь главное не дать ему возможности проявить инициативу. Пусть созреет, а то опять вспыхнет да наделает дел.

— Если бы все было так просто… — вновь откинулся на спинку кресла старший Трубецкой.

— Это — просто, — приняв «приятельский» тон, возразил ему Андрей. Проследил взглядом за младшим Трубецким, который, выйдя из здания торгового комплекса, направлялся к своей машине.

Основная парковка «Москвы» была подземной. Здесь, у одного из боковых выходов, парковались избранные, имевшие специальные пропуска.

То, что такой имелся у княжеского сына, вполне вписывалось даже не столько в политику императора в отношении старых родов, скорее в понимание безопасности, которую проще было обеспечить именно на «земле».

А вот Андрей…

Это была уже иная история. Тоже связанная с безопасностью, но с той частью, которая обеспечивала ее другим.

— Смола сообщает, что в районе кипиш. Точную причину выяснить он не успел, но в том, что Бахтеяровы имеют к этому непосредственное отношение, уверен.

— А у Бахтеярова с Бабичевыми общий бизнес, — постучав пальцами по краю стола, задумчиво произнес Трубецкой.

— И этот общий бизнес они ведут с Персией, где Каджары опять мутят воду, поглядывая в нашу сторону. Мало им было того конфликта.

— Трон под ними шатается, — буркнул Трубецкой. — Пограничная стража фиксирует рост контрабанды. И практически никакой мелочовки. Партии не столько крупные, сколько дефицитные.

— Торопятся успеть? — нахмурился Андрей.

За Игната и Реваза он не беспокоился… Это за Реваза он не беспокоился — пройдоха из каких только ситуаций не выбирался с прибылью, а вот Игнат…

Да, бывший полковой лекарь, приданный разведроте и не раз ходивший с группой на ту сторону, был неплохо подготовлен. И не только для целителя. Но для серьезных операций недостаточно.

— Все возможно, — поморщился Трубецкой. — Не вижу я общей картины. Отдельные моменты настораживают, но если задуматься, то вроде и не так все страшно, как кажется.