Шрифт:
Закладка:
Прежний великий лекарь посмеялся бы над метаниями и упертостью нынешнего.
Дэмин все понимал.
И это было единственным естественным вариантом.
Кьяра была далеко, но продолжала зависеть от своего спасителя, потому что он поступил с ней именно так — наплевав на ее жизнь.
«Тогда я еще не знал».
Не видел наполненных светом глаз, не слышал звонкого смеха, не возмущался нерациональными возражениями тому, от кого зависит ее жизнь — и не умилялся ее принципиальности. Не замечал сильного духа и трогательной беззащитности, острого ума и неиссякаемого оптимизма, храбрости и беззаботности даже в самых тяжелых ситуациях. Не пил легкость проведенных с ней мгновений, как прохладную воду в жаре лицемерного дворца. Не привык видеть ее каждый вечер, не ждал ее появления, не согревался прикосновением к ней и не хотел знать о все глубже врезавшейся в его душу девчонке больше и больше.
Влюбляться в нее с каждым днем сильнее оказалось так просто! Как же он, великий лекарь Дэмин Лоани, пропустил?! Чем морочил себе голову, как объяснял своей рациональности чувства, считая, что у него масса времени, и Кьяра всегда будет рядом?
«Когда я найду тебя, все будет иначе».
***
Портал открылся именно туда, куда собирался вернуться неудачливый пар-оолец — в самое сердце пустыни Хурлах, в лагерь пар-оольцев. Мгновение спустя Дэмин уже сориентировался: временное окно оказалось безопасным, лагерь, в который он попал, был наполнен не слишком готовыми к вторжению марионетками, и Кьяра вполне могла оказаться где-то неподалеку.
На нежданного гостя со всех сторон посыпались заговоры, но еще до того, как плетения коснулись мудреных щитов, сотворившие их шепчущие рухнули наземь, извиваясь, как угри на сковороде. Они не кричали, только пучили безумные глаза, словно пытаясь вытолкнуть их из лиц. Должно быть, бедняги даже не поняли, что произошло: закольцевавшиеся сосуды, остановленные сердца — и ни следа снаружи, как обычно. Выбежали пар-оольцы — и следующие шепчущие, теперь со спинелью в руках. Дэмин поднял в воздух столб песка и спрятался за ним от россыпи проклятого металла, а сам в тот же миг, пока державшие спинелевые сети враги хватались за разодранные песком глаза, укрылся простенькой, недолговечной, но весьма правдоподобной иллюзией и застыл, словно ожидающий приказа воин.
— Где он? — на пар-оольском прокричал один из мудрецов. — Где? Куда он ушел?
— Открыл портал за песком, — ответил ему второй, постарше. — Пошел докладывать о нашем местоположении. Нужно менять позицию немедленно.
— Не рядовой запятнанный, — с сомнением протянул первый. — Мои куклы почти все мертвы. Они не видели заклинаний. Почему он не убил нас?
На площадку, не замечая Дэмина, вышли еще четверо, затем еще трое. Девять мудрецов. Этого было достаточно.
— Всему свое время, — нарушил великий лекарь тишину, окрашенную ужасом рассматривающих синие лица своих марионеток пар-оольцев. Он говорил на пар-оольском бегло, почти без акцента, так что дернувшиеся от неожиданности мудрецы сначала не поняли, кто к ним обращается. Дэмин снял иллюзию, но прежде, чем раздались возгласы, все девять темнокожих мужчин упали на песок, не способные вдохнуть. — Один заговор, один шарик спинели от ваших марионеток — и двое из вас умрут, — скучающе оповестил их Дэмин. — Дернется еще кто-то — умрут следующие двое.
Все они были хорошо защищены от заговоров: короткие жилетки покрывали медные и бронзовые артефакты. Но Дэмину, уже в подробностях рассмотревшему их хрупкие оболочки, не нужны были заговоры, и хотя спинель экранировала мудрецов, свободной поверхности кожи хватало, чтобы запустить нужные процессы.
Похоже, лекарей пар-оольцы видели впервые.
— Лик смерти, — прошептал один из пленников, не сберегая дыхание. — Чего ты хочешь?
— Рыжеволосая девушка в красном кожаном костюме. Вы захватили ее днем. Где она? — Внутри все сжалось, ожидая ответа.
Дэмин дал пар-оольцам вдохнуть — обогащенная кровь понеслась по жилам, — и снова, ядом пуская рябь по мелким, тянущимся от кожи сосудикам через крупные и самые широкие, слепил спазмом легкие.
Шепчущие безынициативными куклами толпились вокруг. Глаза их были абсолютно пустыми. Дэмин оглядывал одинаковые, бесстрастные лица, но Кьяры не видел.
— Почти все только что ушли, — с трудом проговорил пожилой мужчина в ярко-желтом платье. — Осталось мало… народу. Женщин тоже почти нет. Все у дверей обители скверны.
Если Кьяру перебросили в мясорубку Приюта… Об этом даже думать не хотелось.
— Сюда всех, кто остался, — распорядился Дэмин, сжимая зубы так, что стало больно.
И тут же отовсюду побежали марионетки женского пола. Похоже, пар-оольцам было все равно, кто нужен, они гнали к Дэмину всех. Грязные, истерзанные, зачастую в рваной одежде, покрытые неровным слоем грязи женщины разных возрастов и с сероватыми от песка волосами всех цветов окружили Дэмина. Лекарь всматривался в их несчастные пустые лики.
Когда он осмотрел всех, повернулся к пар-оольцам, и те что-то прочли в его лице, отчего забились на песке яростнее.
— У меня была еще одна, — прохрипел молодой невысокий пар-оолец. — Отпусти! Не могу говорить!
Похолодевший Дэмин позволил парню счастливо задохнуться и с удовольствием закашляться ощущением отступающей смерти, а затем чуть тронул сердечную жилу, чтобы поторопить.
— Она, она… Ее забрал воин! С ним еще была женщина и еще один… Они убегали, но их поглотил бархан, — затараторил пар-оолец. — Они не могли выжить. Где-то там, под песком… Отпусти меня, прошу…
Словно что-то схлынуло вниз, и стало легче дышать. Дэмин усмехнулся с облегчением: девчонка была жива и с Олтаром, а мастер безопасности никогда не позволил бы земле погрести его. Значит, убедил в этом пар-оольцев, чтобы скрыться и не насторожить их.
Неплохо. Вполне вероятно, стоило последовать его примеру и умереть на их глазах, раз они настолько глупы, чтобы продолжать оставаться здесь после того, как Олтар ворвался в их лагерь.
Сейчас Дэмин был готов обнять мастера безопасности при встрече. Если бы не он, Кьяра уже была бы в Серых землях.
— Ты чувствуешь связь с ней?
— Прервалась, когда умерла,
