Шрифт:
Закладка:
Основная идея книги быстро принесла ей и ее покойному автору скандальную славу. Его имя стало одиозным. Степенный любитель карточных игр в придорожной харчевне и неторопливых бесед с подуставшими дровосеками превратился чуть ли не в подручного Сатаны, который своим выспренным умствованием освящает любое злодейство. Ведь на страницах своей книги он оправдывал жестокость и ложь, предательство и убийство. Любые преступления и грехи были для него лишь удобными инструментами власти. В политике дозволено все, твердил Макиавелли. Там нет ни добра, ни зла. Там есть лишь добротные и негодные средства. Порочно только одно – когда государь проявляет безволие, в то время как ему подобает прибегать к самым жестоким мерам, лишь бы они шли на пользу общему делу.
Разбитый, как параличом, реальной политикой, Макиавелли упорно писал о ней, воспевая силу, подлость и лицемерие – качества, которые непременно нужны властителю. Он был готов оправдать любое зло, лишь бы оно шло на пользу государю. Коварный изменник, хитрый, жестокий и лживый, – вот лицо подлинно государственного человека в его представлении.
Казалось бы, все разочарование, вскормленное бессрочной опалой, излилось на страницы его книги. Устав презирать и ненавидеть своих счастливых соперников, все так же суетившихся при дворе правителя Флоренции, и находясь теперь вдали от политических бурь, в надежном, безопасном изгнании, Макиавелли насылал на честолюбцев – таких же, каким был сам, – самые страшные бури. В своем трактате он превратил Государя в грозного бога-громовержца древних религий. Он сделал его власть безграничной.
Книга Макиавелли оказалась столь цинично откровенной, что уже в 1559 г. церковные власти внесли ее в индекс запрещенных книг (оттуда ее исключили лишь в 1890 г.). В 1615 г. в Ингольштадте иезуиты даже сожгли соломенную куклу, изображавшую «проклятого флорентинца». Зато коварный герцог Глостер в исторической хронике У. Шекспира «Генрих VI» (ч. 3, акт III, сц. 2) рад был бахвалиться тем, что он «в коварстве превзойдет Макиавелли».
Казалось, репутация г-на Макиавелли была погублена в веках, но тень его не упокоена и поныне. К концу XIX в. его постыдная известность преобразилась вдруг в неотразимый ореол славы, окруживший его. Ницше назвал флорентинца «сверхчеловеческим, божественным, трансцендентным». Диктаторы и авторитарные политики XX в., как под копирку, стали следовать его рекомендациям, когда речь заходила об укреплении власти, о строительстве мощного государства, способного диктовать волю соседям. Ну а в XXI в. наследие элитарного философа, дававшего советы лишь сильным мира сего, стало предметом массового консалтинга. Появились даже справочники типа «Макиавелли для женщин» или «Макиавелли для менеджеров».
Остается добавить, что афоризм «цель оправдывает средства» в нашем сознании неразрывно связан с именем Макиавелли. Однако, подобно многим изобретениям и научным фактам, этот страшный закон политической жизни был в разное время открыт – независимо друг от друга – сразу несколькими мыслителями.
Например, в «Героидах» (II, 85) римского поэта Овидия, которым зачитывался Макиавелли, сказано: «Результат (цель) оправдывает поступки» («Exitus acta probat»; в поэтическом переводе С. А. Ошерова: «Служит исход оправданьем делам»). Немецкий клирик Дитрих фон Нихайм в трактате «О схизме» (1411) утверждал: «Если целью является объединение церкви, все средства дозволены».
Сам же Макиавелли, вопреки тому, что мы все о нем думаем, так лаконично не формулировал эту мысль никогда. Пожалуй, ближе всего к известному нам афоризму она высказана в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» (I, 9): «Обвинять его [правителя] будет содеянное, оправдывать – результат». Макиавелли ведь был прагматичен до мозга костей; он стремился к результату, а не к туманной, расплывчатой цели.
Боги жаждут крови
1519 г.
В тот день, 8 ноября 1519 г., в столице ацтеков, Теночтитлане, эту горстку авантюристов, прибывших из заморской страны, встречали как самых почетных гостей. Тысячи горожан взирали на то, как их император Монтесума II (1466/1467—1520) приветствовал бледнокожего чужака – испанца Эрнана Кортеса (1485–1547).
Императора принесли на паланкине, украшенном жемчугом и драгоценными камнями. Его вельможи, облаченные в дорогие одежды, почтительно потупляли взор и склонялись перед повелителем.
Кортес соскочил с коня. Несколько сотен солдат толпились за ним. Недоучившийся испанский студент протянул императору связку стеклянных бусин. Тот украсил гостя, как друга, цветами и вручил блиставшие золотом дары.
То были далеко не первые дары, полученные чужаками от ацтеков. Послы, заранее отправленные императором, уже доставили испанцам и золотой диск размером с колесо повозки, изображавший Солнце, и еще больших размеров серебряный диск с изображением луны, и золотые фигурки птиц и зверей (пум, ягуаров, обезьян).
Однако дары, призванные растопить недоверие, лишь пробудили в гостях недобрую зависть. Как писал в своих воспоминаниях испанский конкистадор Берналь Диас дель Кастильо, испанцы уверовали, что здешние земли «преизобилуют золотом и серебром» («Правдивая история завоевания Новой Испании»).
Золото было желанной целью экспедиции Кортеса. Он вел за собой рыцарей удачи, честолюбивых вояк. Почти всем им хотелось одного – сказочно разбогатеть.
Эрнан Кортес родился на юге Испании, в городке Медельин, в небогатой семье. С детства он любил читать «книги о войне» – рыцарские романы. Его любимым героем был Александр Македонский, чьими подвигами он восхищался; по его примеру хотел строить жизнь. Дальние страны, походы, коварные враги и сказочные победы – вот мир фантазий, среди которых взрастал будущий покоритель страны ацтеков.
В 19 лет, бросив учебу на юридическом факультете, Кортес бежал за море – на острова только что открытой Колумбом «Новой Индии», на острова Карибского моря. Он приехал на Эспаньолу, как тогда назывался крупный остров, поделенный сегодня между Республикой Гаити и Доминиканской Республикой. Прибыв туда, он стал рабовладельцем. Губернатор Эспаньолы даровал ему землю и нескольких рабов.
В 1511 г. детские мечты Кортеса начали сбываться. Он отправился на завоевание крупного соседнего острова – Кубы. Три года спустя уже управлял городом Сантьяго-де-Куба и вскоре стал одним из богатейших людей острова. Он владел золотыми рудниками, торговал, разводил собак и лошадей. Но этого было мало такому честолюбивому человеку, как Кортес. Он жаждал большего.
В 1518 г. он начал сколачивать отряд отчаянных головорезов и авантюристов, чтобы совершить поход в страну, лежавшую неподалеку от берегов Кубы, – в Мексику, ведь о ней доходили слухи, будоражившие воображение. Это будет, уверял Кортес, поход «под знаком Святого Креста», дабы спасти души заблудших туземцев и обратить их в христианскую веру (на знаменах Кортеса имелась надпись: «Братья и товарищи,
