Патрик и Мартин переглянулись. Высокомерие подозреваемого обычно шло следствию на пользу. Чем выше ставит себя Рикард, тем лучше.

– Вы еще пожалеете об этом, – продолжал он, когда полицейские закрывали за собой дверь. – Думаете, у нас нет знакомых в высоких кабинетах? Вы всю жизнь будете выплачивать штрафы…

Рикард продолжал болтать, пока они шли к ожидавшей лодке, а встревоженная Тильда едва поспевала следом. Она поскользнулась на высоких каблуках, но Мартин вовремя подхватил ее за руку.

– Спасибо, – сказала Тильда и поймала раздраженный взгляд мужа.

– Мой брат и племянники мертвы. Почему вы не даете нам спокойно их оплакать?

– Мы делаем свою работу, – ответил Патрик.

– Вот, значит, как расходуются деньги налогоплательщиков, – проворчал Рикард, поднимаясь на борт. Тильда взошла следом.

– Вы не делаете нам одолжения, – отозвался Мартин за спиной Патрика.

Паула и Йоста остались на острове с криминалистами. Кроме того, коллеги из Уддевалы еще не закончили, поэтому было важно, чтобы на острове оставался кто-то из отделения в Танумсхеде.

– По крайней мере, чертов вертолет улетел, – сказал Мартин.

Патрик нахмурился. Он все еще удивлялся тому, как быстро пресса узнала о происшествии. Волей-неволей в голову закрадывались разные мысли.

Стокгольм, 1980 год

Пютте нравилось жить в одноэтажном доме с Рольфом и Эстер. У них был большой сад и грядки с клубникой, ревенем, морковью и сахарным горошком. Каждый день они с Эстер выходили с большой корзиной собирать овощи на ужин. Раньше Пютте не знала, что морковь и помидоры могут быть такими вкусными. Папа не очень любила овощи, а если когда и покупала, то они были вялыми и безвкусными. У Рольфа и Эстер росло нечто совсем другое.

– Хочешь на вечер пирог с ревенем? – спросила Эстер, поглаживая Пютте по волосам.

Девочка с готовностью кивнула. Она не пробовала пирога с ревенем до того, как попала к Эстер и Рольфу, и это было лучшее, что она ела в жизни. Еще Пютте любила очищенные стебли ревеня, которые макала в миску с сахарным песком. Вспомнив липкие грубые волокна, Пютте почувствовала, как рот ее наполняется слюной.

– Когда папа вернется? – спросила она, потянувшись за гигантской спелой клубникой.

Пютте спросила об этом как бы между прочим, хотя на самом деле это был самый важный вопрос в жизни. Эстер и Рольф делались грустными всякий раз, когда Пютте об этом спрашивала, поэтому она старалась лишний раз не поднимать эту тему. Но сегодня Эстер как будто даже обрадовалась.

– Рольф звонил доктору, и тот сказал, что она сможет вернуться на работу в субботу.

– Сколько дней еще до субботы? – спросила Пютте.

Сердце сильней забилось в груди. Пютте так тосковала по папе, что удивлялась, как столько тоски может уместиться в ее теле.

– Еще четыре дня. Ты ведь выдержишь? Поживешь с нами еще четыре дня?

Эстер ласково смотрела на нее. Пютте любила ее. И Рольфа тоже. Они были хорошие. Не такие, как папа, конечно, никто не сравнится с папой. Но Пютте нравилось жить в их доме с садом.

– Выдержу, – ответила Пютте.

Эстер просияла.

– Тогда давай используем это время в свое удовольствие. Будем готовить наши любимые блюда. Начнем с пирога с ревенем. А на завтра, думаю, можно ванильное мороженое с клубникой. Хочешь попробовать мой крыжовниковый десерт? Его едят с молоком, это рецепт моей бабушки.

– Звучит неплохо, – серьезно ответила Пютте.

Крррыжжжовниковый десерт – она словно попробовала эти слова на язык. Все, что готовит Эстер, вкусно. Это, наверное, тоже.

Пютте взяла свободную руку Эстер в свою и, к своему удивлению, заметила, что та как будто чем-то недовольна. В ее глазах стояли слезы. Пютте протянула ей большую клубнику, которую держала в руке:

– Вот. Это самая крупная. Возьми.

Эстер как будто засмущалась, но потом взяла клубнику и улыбнулась. Пютте радостно сжала ее руку. Как можно грустить, когда в огороде такая клубника? И папа скоро будет дома. Пютте была готова разорваться от счастья.

Эрика остановилась возле магазина «Севен-Илевен». В последнее время она очень уж пристрастилась к сладкому – очередная злая шутка гормонов. Эрика решила прогуляться пешком от клуба «Бланш» до отеля, тем более что вечер выдался на редкость теплый и она оказалась достаточно сообразительной, чтобы выбрать удобную обувь вместо туфель на каблуках.

Настроение в «Бланш» менялось по мере распространения новостей с Шелерё. Ходили разные слухи о том, кто были погибшие и что произошло. В конце концов утвердилась версия, что Элизабет и Хеннинг были убиты младшим сыном Рикардом, который затем покончил с собой. Но Эрика-то знала правду, по крайней мере ее часть. А теперь еще и Ленора. Эрика взяла с нее слово молчать, пока имена не будут опубликованы в прессе: Патрик ясно дал понять, что эта информация не для посторонних ушей.

Эрика заглянула в большие окна магазина. Может, все-таки стоит воздержаться на этот раз? Но ей нужно будет расслабиться, когда она доберется до отеля. Посмотреть фильм или что-то вроде того, чтобы не думать о случившемся на острове семьи Бауэр… А под фильм нужны сладости.

Ноги сами понесли ее к полке с конфетами, где Эрика взяла пакет «Думле», «Машинки Альгрена» и «Турецкий перец».

Грета Гарбо приветливо улыбнулась ей с черно-белого постера, когда Эрика вошла в номер. Она сразу переоделась и собрала волосы в «хвост». Решила лечь вовремя, чтобы больше успеть за завтрашний день, но все равно было еще рано. Оставалось надеяться, что Патрик выкроит время и позвонит ей.

Эрика разложила пакеты с конфетами на кровати и принялась переключать каналы. Наконец нашла легкую комедию с Дженнифер Энистон и устроилась на подушках. Но расслабиться все равно не получилось. Мысли снова и снова возвращались к черным пластиковым мешкам и завтрашним делам в Стокгольме.

У Эрики не было четкого плана действий. Направления расследования едва намечены. Эрика не имела никакого другого ориентира, кроме интуиции, и никакой мотивации, кроме неуемного любопытства. О чем ей больше всего хотелось бы разузнать? Эрика потянулась за блокнотом и ручкой, лежавшими на прикроватной тумбочке, и принялась за работу.

Она написала «Рольф» в середине страницы и подчеркнула жирной линией. Внизу – «Лола» и «1980», «Пожар», «Бланш», «Слухи», «Шведская академия», «Выставка», «Фотографии», «Шелерё», «Петер», «Бойня». Немного погрызла ручку и сунула в рот горсть конфет. В этот момент зазвонил телефон. Эрика попробовала быстро прожевать, но в результате ответила с набитым конфетами ртом.

– Ты пьяна? – удивился Патрик.

Эрика рассмеялась:

– Нет, просто позволила себе немного сладостей. – Она быстро посерьезнела: – Как у вас дела? Всё