Шрифт:
Закладка:
Проезжавший мимо бывший одноклассник помахал ему рукой. Это было то, что нравилось Патрику в Танумсхеде и Фьельбаке – здесь все друг друга знали, что внушало чувство уверенности. Не говоря уже о том, как часто это шло на пользу расследованию. Каждый раз находился какой-нибудь сосед, который что-то видел или помнил. «Это, верно, парень Бенгта угнал велосипед…» – нечто подобное можно было услышать на каждом допросе.
Жестокая правда состоит в том, что подавляющее большинство преступлений совершаются людьми из близкого окружения жертвы. На Шелерё – только семья Бауэр и их старые друзья. Их резиденция – не неприступная крепость, до нее можно запросто добраться на лодке и высадиться на берег под покровом темноты. Тем не менее и статистика, и личный опыт Патрика свидетельствовали в пользу самого невероятного сценария – что это Рикард Бауэр застрелил родного брата и племянников.
Вчера вечером Луиза прислала скриншот сообщения, полученного Петером в ночь убийства, и этот фрагмент тоже идеально вписался в пазл. Они продолжат допрос Рикарда по прибытии адвоката, и тогда его сообщение Петеру ляжет на чашу весов к остальным уликам. Такое будет трудно опровергнуть.
Порыв холодного ветра проник сквозь куртку, и Патрик вздрогнул. Вернулись кошмарные видения прошлой ночи. Он сделал несколько глотков горячего кофе и сжал чашку, согревая руки.
Что такого есть в этих «звездных» семьях, что заставляет их балансировать на грани любви и ненависти? Сильные чувства примыкают вплотную одно к другому и в любой момент готовы перейти в свою полную противоположность. Патрик не решался даже представить себе масштабы трагедии Хеннинга и Элизабет Бауэр. В минувшую субботу они отпраздновали золотую свадьбу в окружении сыновей с их семьями и самых близких друзей – славный итог долгой и успешной совместной жизни. А спустя два дня от этой жизни остались жалкие осколки. Старший сын и оба внука мертвы, а младший арестован за их убийство.
Но такое не случается за одну ночь. Ситуация должна вызревать годами, десятилетиями, чтобы в конце концов взорваться катастрофой.
Что же это было? Может статься, этого они никогда не узнают. То, что происходит за закрытыми дверями, нередко там и остается. И тридцать лет спустя люди продолжают строить гипотезы, за что американские братья Менедес расстреляли родителей. Только ли из жадности, на фоне полного равнодушия к старикам, любившим своих детей? Или это гнев и отчаяние выплеснулись через край после долгих лет издевательств и сексуальных домогательств? Никто никогда не узнает правды, которая, возможно, лежит где-то посередине.
Патрик сам был свидетелем тому, как ненависть к отцу выплеснулась в субботнем выступлении Рикарда. Видел он ее и в сообщении Петеру, которым Луиза поделилась с полицией. Какую роль сыграла в этой трагедии Элизабет, не научившая сына тому, что он не может иметь все, что хочет?
Холод каменной лестницы проник сквозь одеяло, и Патрик поднялся. Через полчаса подойдут коллеги. Он соберет совещание в конференц-зале. К одиннадцати ожидается адвокат Рикарда, а до этого нужно еще раз все обдумать и обсудить. Факты – их единственный путь к истине. Кратчайший из возможных, во всяком случае.
* * *
– Как все-таки трудно к этому привыкнуть…
Метте стояла у окна с видом на все еще темный сад. Мартин не мог смотреть спокойно на нее такую. Встал сзади, положил руки на округлившийся живот Метте. Несколько ощутимых толчков показали, что ребенок бодр и активен. Мартин не мог сдержать улыбки.
– К чему тебе трудно привыкнуть? – спросил он, целуя Меттте в шею.
От нее пахло духами, стоявшими на верхней полке шкафчика в ванной; Мартин никак не мог запомнить их названия.
– Жить с мужем, который каждый день уходит на работу, как на войну.
– Ох, Метте… – Мартин вздохнул и притянул ее к себе. – Ты ведь знаешь, как выглядит статистика. Даже ранения полицейских при исполнении служебных обязанностей – крайне редкое явление.
Он развернул ее, чтобы видеть лицо.
– Я знаю, но сейчас для меня статистика – слабое утешение. Только подумаю об этих несчастных мальчиках… Такое мог сотворить только сумасшедший, и твоя работа – найти его.
Мартин сжал зубы так, что хрустнули челюсти. На него нахлынули воспоминания о Шелерё. Они оставили его всего на несколько минут, а до того была почти бессонная ночь.
Он прижал к себе Метте. Какое нужно иметь сердце, чтобы застрелить спящих маленьких детей и их отца?
– Я не могу говорить об этом. – Мартин еще раз провел рукой по ее тугому животу. – Единственное, о чем я могу говорить, это о том, какое имя мы выберем для карапуза, какие розы посадим вдоль дорожки и стоит ли затевать ремонт в ванной или будет благоразумней пока воздержаться.
– Мы ведь как будто договорились насчет ремонта, – улыбнулась Метте, и они обменялись понимающими взглядами.
Она опять была права. Не стоит откладывать дела в долгий ящик. «Сегодня», «сейчас» – вот самое подходящее время. Лучше только «вчера».
Бог свидетель, им было чем заняться. Старый дом, неожиданно унаследованный Мартином от Дагмар, свидетельницы по одному делу об убийстве, настоятельно требовал их внимания. К счастью, ни он, ни Метте ни на минуту не усомнились в целесообразности этого приобретения. Метте влюбилась в красивый старый особняк рубежа веков с первого взгляда, когда однажды Мартин пригласил ее сюда на ужин. И то, что она осталась здесь, представлялось самой естественной вещью на свете.
Мартин вздохнул и почувствовал, как его тело расслабилось в тепле Метте. В их красивом, но требующем стольких трудов и сил доме будут жить их дети, включая первого совместного ребенка. Иногда Мартину приходилось щипать себя за руку, чтобы осознать, как ему все-таки повезло, что жизнь дала еще один шанс стать счастливым, что он был спасен от черной тьмы, едва не поглотившей его после смерти Пии.
– Поезжай и делай свою работу, – сказала Метте. – И не слушай мою болтовню, потому что за меня говорят гормоны. Я справлюсь.
– Уверена? – спросил он.
– Абсолютно.
Мартин поцеловал ее в последний раз и вышел во двор. Прежде чем сесть в машину, остановился и еще раз посмотрел на дом. Мог ли он знать, как далеко заведет неожиданный подарок?
Пока ехал в Танумсхеде, в отделение полиции, наслаждался воспоминаниями о Метте, стараясь как можно дольше сохранять радостное чувство. Это было нужно, чтобы справиться с тем, что предстояло Мартину и его коллегам.
* * *
Эрика сидела с бумажной полоской в руке. Она всю ночь
