— Это не тот ли, которого вчера забрал илльх-гзартма Маэль? — спросил Вагга.

Слуга утвердительно шевельнул ушами.

— Какие слухи ходят об этом в городе, почтенный? — спросил он и Вагга приосанился. Разумеется, «почтенный» он лишь для юнцов вроде этого, но слышать такое все равно было приятно.

— Поговаривают, что гзартму купили для принцессы Шадраг, — ответил он и слуга поцокал языком, закивал:

— Хороший, очень хороший юноша. Красивый, образованный, знатный. В самый раз для любой из принцесс, а то и самой королевы.

— Образование — дело наживное, — возразил Вагга. — Эмрийская кровь гораздо важнее.

Он снова пристально взглянул на будущего атэл. Примесь эмрийской крови была в нем, скорее всего, незначительной и все же очевидной для знатоков. Она угадывалась в благородном изяществе скул, носа и подбородка, а главное, в сиянии, которое никто, кроме исконных обитателей Забрага, разглядеть не мог. Правда, ходили слухи, что некоторые особо удачливые торговцы также были наделены этим даром, потому и привозят лишь тех, кого точно смогут продать. Даже если эмрийской крови в них всего лишь несколько капель.

— У атэл Ханета большие способности к нашему языку, — продолжал слуга. — Сегодня утром он поздоровался с нами на гиайе — и очень чисто. Вы же знаете, с гзартмами мы говорим только на общем. Нам он сказал, что слышал, как мы здороваемся друг с другом.

— И слух у него хороший, судя по всему, — заметил Вагга.

— Должно быть, так. Да и память тоже. Вы будьте осторожны, когда станете говорить при нем, а то мало ли, что он запомнит, а потом повторит.

— Спасибо, что предупредил, брат, — поблагодарил Вагга, а про себя подумал, что такие способности — очень хороший знак. И хотя сразу учить гзартм языкам Забрага было не принято, он решил, что правила можно немного нарушить. Большого вреда от этого не будет, да и очевидно ведь, что атир Миджирг и атэл Ханет предназначены друг для друга! Так зачем время терять?

Вагга очень хотел подойти к Ханету и заговорить с ним, но не решился. Атир Миджирг не давала никаких распоряжений на этот счет, да и гзартму напрасно обнадеживать или расстраивать незачем. Пока сделка не завершилась, лучше ему не знать о том, что он уже фактически продан.

Насмотревшись вдоволь, Вагга отошел в сторонку, чтобы не мешать дардам, пришедшим в Аукционный дом, а вскоре и Тодда вышел от своего будущего атэл. Вид у него был очень довольный.

Прежде чем уйти, они еще немного побродили по залам, чтобы взглянуть на других юношей, которых здесь продавали, и дружно решили, что их атэл превосходят всех.

— Атэл Нейтан очень хорош собой, — сообщил Тодда, когда они вышли на улицу. — Нрав у него веселый и характер, кажется, легкий. Но он владеет магией огня, да к тому же учился на боевого мага. Это меня немного беспокоит.

— Да уж, с таким, как он, лучше не ссориться, — хихикнул Вагга.

— Это верно, — Тодда задумчиво пошевелил ушами. — Однако это уже не будет иметь значения, когда мы уедем из Запопья. Людская магия действует только здесь, да и то слабенько.

— Умения нашего атэл более безобидны, — сообщил Вагга. — Он, как мне рассказали, умеет говорить с рыбами.

— Достойное умение, несомненно полезное там, откуда он родом, — ответил Тодда. — А ты знаешь, что наши атэл дружны между собой?

— Да! Атир сказала мне. Удивительное совпадение, правда?

— Действительно, — расплылся в улыбке Тодда. — Предлагаю выпить за это по кружке горячего сбитня.

— Очень хорошая идея, брат, — согласился Вагга и слуги поспешили к выходу из Аукционного дома.

* * *

Весь следующий день пролетел в хлопотах. Столько всего нужно было сделать! Строчить бесконечные телеграммы с распоряжениями в Забраг, где должны были подготовить все к приезду новых гзартм. Вникать в нужды гзартм-слуг, требовавших то одного, то другого, то третьего. Обойти ювелирные лавки города и выбрать украшения. Посетить торговые ряды и приобрести все необходимое для предстоящего праздника, а также выбрать тыкву для гзартмы. Перепоручить все это слугам было совершенно немыслимо.

Захваченная водоворотом событий, Тилшарг едва не пропустила утренний бой. Ворвавшись словно вихрь на арену, она одним могучим ударом вырубила соперницу и тут же умчалась, чтобы продолжить подготовку к завтрашнему дню. И все же Тилшарг понимала, насколько сложнее сейчас приходится Миджирг, у которой прежде никогда не было гзартмы. Проблема усугублялась еще и тем, что Миджирг просто не была бы собой, если бы не попыталась в один день учесть все подводные камни и неожиданные ситуации, которые могут возникнуть в будущем, так что у Тилшарг и Миджирг не было в тот день и минутки, чтобы перекинуться даже парой слов. Однако, на вечер иджеба[1] была намечена дугжа, так что Тилшарг надеялась увидеть подругу в любом случае и, конечно же, не ошиблась. Миджирг вновь вырядилась в пух и прах, словно во время дугжи не дарды смотрят на гзартм, а гзартмы — на дард. Тилшарг мысленно пожала плечами, но вслух ничего не сказала, понимая, что подруга и так взвинчена до предела.

— Как удобно, что наши гзартмы живут вместе, — сказала Миджирг, пока они сидели в комнате для посетителей при гзартм-гостинице, ожидая Оската.

— Ну да, — рассеянно согласилась Тилшарг. Она не видела Нейтана весь день, успела страшно соскучиться и могла думать только о том, что вот-вот сможет хотя бы посмотреть на него.

Миджирг открыла было рот, собираясь сказать что-то еще, но тут в дверях появился Оскат и, улыбнувшись во все тридцать два зуба, объявил:

— Прошу вас следовать за мной, госпожи министриссы! Дугжа начинается!

Он провел Тилшарг и Миджирг в помещение, находившееся по соседству с комнатой, в которой жили Нейтан и Ханет. Через потаенное оконце покупательницы могли взглянуть, как проводят досуг те, кого они хотят приобрести, как двигаются, как разговаривают, как ведут себя, когда думают, что их не видят посторонние.

Эта традиция появилась сравнительно недавно — лет триста-четыреста назад. Теперь никто не мог сказать точно, кто был ее основательницей, но ни одна дарда теперь не покупала гзартму без дугжи и даже низшие сословия требовали обеспечить им это право.

Попасть на дугжу можно было, внеся двадцатипроцентный залог, который не возвращался, если покупательница проигрывала торг. Однако, в случае выигрыша, деньги, внесенные ранее, зачитывались в счет общей стоимости. В тех случаях, когда покупательница настаивала на том, чтобы гзартму не допускали к аукциону, дугжа была последним рубежом, после которой выплачивалась полная стоимость