тракториста. Посему я принял решение – буду пробовать поступить, а там посмотрим. Тем более, что пути отступления все-таки оставались: я узнал, что после первого курса кое-кого из училища отчисляют по разным причинам, в том числе, и по неуспеваемости. А как мне подсказывал богатый жизненный опыт – неуспевающим при желании всегда можно стать очень быстро.

Запомнился один эпизод из приемных экзаменов. При написании сочинения рядом со мной на одной парте оказался какой-то сержант. Просмотрев мою работу, он в порядке помощи и заботы обо мне просветил темного, что фамилия «Хрущев» пишется через «О». Сержанту виднее, подумал я, и добросовестно по всему тексту исправил буковку. Поскольку поступал я в самый разгар культа личности этого бестолкового реформатора – исправлений оказалось много.

Несу сдавать работу преподавателю. Поднимаю голову и вижу на стене лозунг «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Н.С. Хрущев». Пришлось прямо на столе преподавателя возвращать все в исходное состояние. Грязновато, конечно, получилось. «Грамотеем», дававшим советы, оказался мой будущий командир отделения в училище, украинец Вася Снитко, ныне живущий в Запорожье. Совет давал не по злобе, а от чистого сердца. К тому же по-своему он был прав – украинцы именно так и пишут.

Поскольку исправить я все-таки успел, то вскоре я вновь отправился домой, но ехал в отпуск уже в курсантской форме.

Пребывание в военном училище – это, пожалуй, самые светлые и беззаботные годы в моей жизни. Я был всем обеспечен, вплоть до мелочей. Питание по девятой норме после несытой деревни казалось запредельной роскошью. Единственное, что от тебя требуется, так это прилежно учиться. Учеба дается легко. Правда, на первом курсе, когда изучались общеобразовательные дисциплины, пришлось здорово попотеть.

И не только мне. Ведь наш взвод являлся участником эксперимента, устроенного командованием училища в целях совершенствования процесса обучения. Одной из составляющих этого эксперимента было то, что впервые в истории училища главным принципом при формировании взводов становился, если можно так выразиться, «жизненный опыт» курсантов.

То есть один взвод формировался из тех, кто только что окончил школу, другой – из тех, кто пришел в училище, уже имея опыт армейской службы. Этот опыт был различным. У нас было два старшины-сверхсрочника со стажем службы около 10 лет, несколько сержантов, прослуживших по два-три года, ну и основная масса, которые, как и я, прослужили по году.

Таким образом, школьные двери за нами закрылись минимум три года назад (тогда служили с 19 лет). Конечно же, многое из школьных программ за это время уже забылось, а некоторым и забывать было нечего. Настолько нечего, что в начале учебы даже ставился вопрос о переформировании взводов, поскольку итоги первых месяцев учебы в плане успеваемости были совсем не в нашу пользу. Но по инициативе нашего командира взвода, капитана В. Завадского, учебным отделом училища для нас были организованы обязательные для посещения консультации по общеобразовательным дисциплинам.

Преподаватели Гринберг, Слуцкий и другие в течение нескольких месяцев помогали нам восстановить, а некоторым и впервые освоить премудрости физики, химии, математики в пределах учебной программы. В итоге мы все с трудом, но одолели эту премудрость. Конечно, без помощи товарищей, командиров и преподавателей это сделать было бы невозможно.

Зато, когда пошли специальные дисциплины, все изменилось коренным образом. Подготовка к занятиям уже не требовала больших затрат времени, а привычка учиться осталась. При изучении некоторых предметов пригодились и знания, полученные в армии и УМСХ.

Незаметно наш взвод стал хорошо успевающим, а затем до самого выпуска был отличным.

Конечно же, не на одной учебе замыкался мир курсантов. Как-то на подведении итогов за неделю наш командир капитан В. Завадский охарактеризовал свое подразделение словами: «Учатся как асы, но зато и гуляют как анархисты». Для таких заявлений у него были все основания.

Двадцать восемь человек десяти национальностей жили как одна семья.

Хотя иногда мы и выдавали поступки, несовместимые с воинскими уставами. Взять хотя бы подготовку к празднованию Нового года. При осмотре личных вещей, находящихся в каптерке, им было обнаружено в каждой паре хромовых сапог по бутылке вина. Ровно 28 бутылок! Торжественная встреча Нового года не состоялась.

Но зато наши, ставшие традиционными, встречи в последний день каникул он сорвать не мог ни разу. Как-то стихийно сложилась традиция возвращаться из отпуска на один-два дня раньше и это время проводить в кругу друзей-сослуживцев. Начало этому положили одессит Юра Калугин и Коля Федотов из города Лиски Воронежской области. Поскольку Юра никуда не уезжал, то Коля приезжал на день раньше, и они хорошо проводили время.

Со временем к ним присоединились Яша Немыкин, Леша Балашов, Петя Токачев и другие, в том числе и я. В то время в Одессе курсант, находящийся в любой точке города, имел стопроцентную вероятность встречи с армейским патрулем. Безусловно, товарищеский ужин курсантов в любой столовой, совмещенный с дегустацией самогона из различных областей Украины и Белоруссии, а также грузинской чачи, не имел шансов остаться незамеченным. А это ничего хорошего не сулило.

Было найдено странное, но верное решение.

Федотов предложил проводить встречи в столовой штаба Одесского военного округа. Место тихое, без патрулей. Рядом штаб округа. Кто посмеет рядом с таким учреждением нарушать общественный порядок? Вечером в столовой практически никого нет. Гражданские туда не ходили даже днем, а желающие поужинать офицеры предпочитали находившийся рядом ресторан. Хочу особо отметить, что белорусский самогон ни по каким параметрам не уступал украинскому, о грузинской чаче вообще молчу.

Товарищеская солидарность коллектива особенно ярко проявилась, когда встал вопрос защиты в суде нашего заместителя командира взвода Яши Немыкина. Возвращаясь из увольнения вдвоем с одним из наших курсантов, в одном из дворов они услышали девичий крик. Прибежав на голос, обнаружили девушку и двух слушателей трехмесячных курсов по подготовке младших лейтенантов. Выяснив в чем дело, предложили им извиниться перед девушкой.

В ответ прозвучала грубость, а затем последовал удар в лицо. Яша нанес только один ответный удар, но этого хватило с излишком – его противник упал и не встал. Как потом выяснилось во время следствия, было допущено «превышение пределов необходимой обороны». На защиту Яши встал весь взвод. Кроме моральной поддержки, мы собрали двухмесячную получку для оплаты услуг адвоката. Активное участие в защите принял и подполковник Лобко-Лобановский. Благодаря общим усилиям Яшу из училища не исключили, а военный трибунал Одесского военного округа определил условную меру наказания. Яша в числе четырнадцати человек взвода с отличием окончил училище и после выпуска был направлен в Южную группу советских войск.

Именно во время