Я покачал головой, пытаясь понять, правду ли он мне говорит.

— Тут такое дело, — мой тон прозвучал задумчиво. — Мы ведь говорим об организации, которая, кхм, кошмарит всю Российскую Империю. Организацию, против которой не осмеливается выступать даже старик Романов. На их плечах слишком большая ответственность, чтобы так топорно приглашать тебя.

— Да плевать мне, отвали.

— Но у меня есть своё предположение, — продолжал я заносчиво выяснять. — Ты мог самолично попросить Вольных дать тебе отцовское место в Центре, чтобы позже со мной поквитаться. В качестве «гарантии» стал участником нейтрализации заключённых контрабандистов в Архангельске.

— С чего ты взял, что я был замешан в этом?

— Это только догадки, — пожал я плечами. — По датам совпало, да и метод нейтрализации не похож на тот, которым пользуются Вольные. Но да ладно, это сейчас не имеет значения. Сейчас важна твоя цель. Зачем тебе нужен был Центр?

Громов фыркнул.

— Их руками собирался убрать тебя, а позже ударить им в спину. Вы оба виноваты в гибели отца, поэтому заслуживаете смерти.

Я вздохнул. Всё-таки он глуповат.

— Решил всех перехитрить, а сам сломался после первой же неудачи, — покачал я головой. — Радует только то, что дальше дуэли не зашло.

— Давай, братец, — развёл он руки в стороны. — Начинай говорить о том, какой я недалёкий и как меня поимел Центр. Мне плевать на твои слова, да и на тебя тоже!

— Успокойся уже, — поморщился я. — Тебя поимели не потому, что ты туповат, хоть это и сложно отрицать. Вольные воспользовались тобой заранее зная, что ты не станешь наследником. Проще говоря, тебя перехитрили.

— Они не могли знать.

— Могли, братец, — перебил я. — Могли. Поэтому мне важно, чтобы подобное не повторялось. Ты же понял, что Центр тебе не союзник?

— Понял.

— Тогда к тебе есть ещё один вопрос, — продолжал я. — Отвечай вдумчиво. Я не хочу слышать потом, что ты этого не говорил. Что нибудь изменилось после нашей дуэли?

— Изменилось, — озвучил Юрий. — Теперь я хочу в первую очередь убрать Вольных, а уже позже заняться тобой.

— Ну, это… обнадёживает, — пожал я плечами. — В таком случае, предлагаю тебе союзничество.

Юрий поморщился, выразив недоверие во взгляде.

— После всего, что я сделал? — спросил он. — Не думаешь, что я воспользуюсь тобой и ударю в спину, как только представится возможность?

— Брось, братец, — отмахнулся я. — Твои глаза слишком многое выдают, поэтому… не думаю. К тому же, ты Громов, а это значит, что в дела рода вовлечён куда лучше других. Мне не хватает такого человека.

— Я не вовлечён в твои дела.

— Единственное, что изменилось в делах рода — то, что вся контрабанда была уничтожена и уничтожается до сих пор, — уверил я. — С этой грязью нас больше ничего не связывает. В остальном никаких нововведений.

Юрий усмехнулся.

— Ты ведь знаешь, что львиная доля доходов рода приходилась на контрабанду? У нас не лучшая репутация, работают с нами неохотно. Кредиты и прочее от Империи — это что-то из ряда вон выходящее, — серьёзным тоном осведомил он. — Долго ты не протянешь, как бы сильно ты себя не тешил. Княжеский род — это бизнес, а в бизнесе нет места принципам и понятиям о добре и зле. Нет, ты, конечно, можешь избавиться от контрабанды, но не думай, что через год-два фамилия «Громов» будет иметь что-то кроме богатой истории. Мы скатимся в ряд таких же нищих родов, которые живут за счёт подачек Романова.

Я кивал словам Юрия, охотно анализируя каждое его слово. Да, для семнадцатилетнего парня он и впрямь хорошо подкован. Видно невооружённым глазом, как Михаил готовил его к будущему правлению родом. Для меня, конечно, его предположения не играли важной роли. Я имел свои цели, которые шли в разрез с прошлой политикой рода, но выслушать точку зрения брата это не мешало.

— Да, это всё я уже слышал от Грибникова, и не раз, — отозвался я. — И не могу отрицать, что проблемы неизбежны. Но это не повлияет на моё решение. У человечества нет шансов, пока кто-то спонсирует «Центр».

— То есть, для тебя лучше потерять статус сильного рода, чем обогащать ресурсы Центра?

— Ага, — кивнул я. — Но это не значит, что мне плевать на род. Это не так. Я лишь хочу сжечь все мосты, которые выстроил наш отец.

Юрий грузно вздохнул, опустив голову. Он пожал плечами и кивнул на документы.

— Что там у тебя?

— Прежде чем мы к ним перейдём, я хочу спросить снова. Ты готов пойти на мировую?

— Я Громов, у которого в распоряжении только спортивно-боевой комплекс. И тот сейчас остался без тварей тумана. Как думаешь, у меня есть выбор?

— Приму за согласие, — потянулся я к фотографиям. — Итак, раз уж мы с тобой снова заодно, хочу пояснить. София Августинова, с которой ты был помолвлен, является дочерью Роберта Августинова. А он состоит в Центре, поэтому нам не подходит. Я уже уничтожил одно из его хранилищ и не планирую на этом останавливаться. Поэтому дружеских отношений ждать с этой семьёй не стоит. Как ты смотришь на то, чтобы разорвать отношения с его дочерью?

— Да легко, — невесело фыркнул он. — Она только обрадовалась, когда услышала о моей смерти. Я в этом уверен. Как только выяснилось, что я не глава рода, от неё словно след простыл.

Я довольно кивнул. Думал, с этим вопросом будет посложнее.

— Значит, ты готов подобрать себе новую кандидатуру?

— Готов, но не нужно мне подсовывать толстух всяких, — поморщился он. — Если мне кто-то не понравится, я не стану жертвовать собой в угоду твоих убеждений.

— Я потому и взял несколько фотографий, — улыбнулся я. — Все эти девушки являются дочерьми довольно крупных людей, обогащающих свои семьи без помощи контрабанды. В их распоряжении крупные банки.

— Банкиры не позволят мне спать с их дочерьми.

— Ты сначала выбор сделай, а там уже будем думать.

Юрий опустил глаза на фотографии, состроил на лице задумчивость. Около получаса он брал фотографии, наводил на них мобильник и листал социальные сети, где было куда больше фотографий с разных ракурсов. Я бы до такого не додумался. Новое поколение всегда лучше ориентируется в подобном.

Когда социальные сети каждой были просмотрены, он взял в руку фотографию и протянул её мне.

— С этой я не бы прочь переспать.

— Не забывай, что я тебе не куртизанок на выбор предлагаю. Каждая из этих девушек в перспективе станет твоей супругой, — с раздражением в голосе отозвался я. — Поэтому выбирай тщательно.

— Да я понял, — буркнул Юрий. — Эту хочу, в общем.

Выбор брата пал на Людмилу Подольскую — законную наследницу графского рода Подольских, которым принадлежит целая сеть банков с крупными бюджетами. Репутация рода выглядела прозрачной, и для меня это тоже было важно.

Громовым нужны новые союзники, и Юрий сейчас — один из способов их заполучить.

— Хороший выбор, — кивнул я, поднимаясь на ноги.

— Теперь я свободен? — приподнялся он.

— Никак нет, рано, — мотнул я головой. — Сиди здесь.

— Урод.

После разговора я отправился обратно, на свои земли. Мне нужно было женить брата за полмесяца — до того, как я отправлюсь в Дозор. И первым делом, вызвав Грибникова к себе, начал строить планы по «возвращению» брата из мира мёртвых.

— Всё должно выглядеть так, будто это не входило в мои планы, — обозначил я в ходе обсуждения. — Он должен возникнуть из ниоткуда. Ошеломить окружающих своим появлением.

— Ох, господин, такие задачки у вас, — покачал головой Грибников. — Хорошо, мы попробуем разыграть этот спектакль. Но хватит нас ненадолго. Вы понимаете ведь, что Вольные рано или поздно вскроют, что вы заодно?

— Понимаю, — вздохнул я. — Но излишняя осторожность не помешает. Купи им билеты куда-нибудь подальше на месяцок другой под предлогом свадебного путешествия.

— Мы даже не получили её согласия.

— Получим, — уверил я. — Всё, господин Грибников, отвлекаешь.

В общем, мне таки удалось убедить Грибникова в том, что работать нужно тихо. Тот особо и не препятствовал моим указаниям. Сделал записи, задал пару уточняющих вопросов и скрылся.

На следующий день я отправил два письма.

Первое письмо адресовал Его Величеству Романову. Описал сложившуюся ситуацию, обозначил необходимость союза двух родов — боевого и богатого — после чего подчеркнул, что любой его шаг навстречу будет воспринят мной как дружеский жест. Словом, попросил Романова поговорить с графом Подольским о том, чтобы его дочь дала согласие на женитьбу с Юрием Громовым.

Второе письмо направил Эдуарду Подольскому — отцу Людмилы Подольской и графу Российской Империи.