Военно-морская группа «Север» уже разместила линейный флот на дистанции часа хода до места назначения. В 10.52 флоту было приказано приготовиться к выходу, и Алта-фьорд наполнился шумом поднимаемых якорей и приготовлений к выходу. Зафиксированный уход эскадр Гамильтона и Тови на запад снял последние препятствия для выполнения «Хода конем». Из Киля генерал-адмирал Карльс позвонил сначала в оперативный отдел штаба ВМФ, а затем и самому Редеру, повторив свое предложение, чтобы линейный флот атаковал независимо от любой авианосной угрозы. На сей раз Редер не мог не согласиться с Карльсом. Представителю Редера в ставке фюрера было дано указание информировать Гитлера об изменившейся ситуации и просить его одобрить операцию.

Около 11.30 вице-адмирал Кранке телефонировал в ответ, что он успешно выполнил задание. Оперативный отдел штаба в Берлине через десять минут передал эту добрую новость группе «Север» в Киле, предупредив, что разрешение на проведение атаки по-прежнему действительно при условии, что не будет никаких новых сообщений об изменении координат авианосца противника или передвижение германского флота не будет засечено авиаразведкой противника прежде времени. Минуту спустя, как раз за час до запланированного времени, генерал-адмирал Карльс уже передал в эфир кодовое слово[72] – сигнал для начала атаки.

Ошеломляющие перспективы победы теперь выглядели для немцев абсолютно реальными. В действительности же, проявив силу характера, командующий эскадрой адмирал Шнивинд снова не стал ждать кода: чтобы получить запас времени, он вышел из Алта-фьорда почти сразу после 11 часов и уже преодолевал пролив, когда к нему пришел кодированный сигнал, разрешавший ему поднять якоря. И, несмотря на приказ группы «Север» о том, чтобы «флот покинул проливы в Нордкине», то есть как можно восточнее, Шнивинд придерживался собственного плана и вышел в открытое море к западу от Рельвсея, так как считал, что там меньше риск встретиться с британскими субмаринами.

Карльс принял на себя командование подводными лодками на время операции надводного флота и передал Шмундту:

«Атака наших собственных тяжелых кораблей против конвоя запланирована на завтра в полдень. Время будет сообщено под кодовым словом «Согласие». Сведения о передвижении вражеских линкоров, авианосцев, самолетов будут переданы сразу же».

В 12.15 Киль передал адмиралу Шнивинду на борт его линкора заключительную оценку о передвижениях противника: союзническая крейсерская эскадра идет «полным ходом на запад»; авианосные силы движутся более умеренным ходом в том же самом направлении, находясь по меньшей мере в 400 милях к северо-западу от Алта-фьорда; никаких других кораблей не замечено до самого ледяного барьера; конвой, охраняемый только легкими силами эскорта, распался на две бесформенные группы, поврежденные суда сильно отстали. О нахождении германского флота в Алта-фьорде противник, по-видимому, не подозревает. По предполагаемому курсу движения германских тяжелых кораблей немецких подводных лодок не было, и переход кораблей в место нападения на грузовые суда, намеченный на полдень понедельника 6 июля, обещал быть беспрепятственным.

Даже при таких обстоятельствах на кон ставились наиболее мощные и значительные корабли, и никто не сознавал этого больше, чем гросс-адмирал Редер: по телефону тем утром он снова выразил свою обеспокоенность Карльсу, даже теперь, когда решение наконец было принято. Учитывая опасения Редера, Карльс направил Шнивинду, в то время как «Тирпиц» уже выходил из проливов, необычный призыв к благоразумию и осмотрительности, что, должно быть, повергло в отчаяние храброго флотского командира:

«Краткая операция с ограниченным успехом гораздо важнее, чем полная победа с большой затратой времени. Сообщайте немедленно, если увидите над собой вражеский самолет. Без колебаний прекращайте операцию в случае сомнительной ситуации. Ни в коем случае не давайте противнику шансов на успех против этого ядра нашего флота».

Но в германском военно-морском флоте никто не сомневался, что сложились в высшей степени благоприятные условия для победы. В 15.00 «Тирпиц», «Адмирал Хиппер», «Адмирал Шеер», семь эсминцев и два торпедных катера наконец вышли из проливов в открытое море.

Тем временем германское 5-е соединение ВВС было в полной готовности для проведения разведывательных и боевых действий. 3-я эскадрилья 30-й авиаэскадры «Юнкерсов-88» из Бардуфосса была готова присоединиться к 26-й авиаэскадре на базе в Банаке, как только позволит погода, чтобы совместно бомбить конвой; но теперь оказалось, что и конвой слишком широко рассеян, и его быстроходные суда спешат на предельном ходу в районы, где держится плохая погода. В этот день впервые начались массированные удары с воздуха, поскольку норвежские аэродромы были теперь свободны от тумана. В 14.30 в штаб Шмундта в Нарвике поступило сообщение о частых торпедных и бомбовых ударах с воздуха. И северо-восточное и лофотенское авиационные командования придали должное значение операции, и в течение дня все три эскадрильи 30-й авиаэскадры и несколько самолетов-торпедоносцев прочесывали Баренцево море в поисках отдельных судов конвоя.

Печальные последствия приказа адмиралтейства о рассеивании конвоя все больше давали себя знать. Лейтенант Грэдуэлл, чей вооруженный траулер с гидролокатором по его инициативе собрал вокруг себя три грузовых судна и «пас» их в ледяных полях, был единственным офицером, который интерпретировал приказы адмиралтейства на свой манер. По мере того как радиоэфир полнился сигналами бедствия несчастных жертв, другие грузовые суда искали защиты кто где мог. Корветы находились при кораблях ПВО «Паломарес» и «Посарика», которые шли собственным курсом на восток.

Траулеры, как всегда, были предметом осуждения в эскортах: они были шумными, заметными и медлительными. Дик Элсден, старпом Грэдуэлла, даже составил семь непристойных куплетов про «Ребят с траулеров». Приведем два наиболее приличных:

Мы кто – салаги, а не асы,

Нам хрен кто даст гирокомпасы.

Вот дыма в нас – хоть подавись, ты только нас не торопи:

Мы как одиннадцать дадим —

Так до небес всегда кадим.

Нам лишь бы место сохранить – когда в пи-кью,

когда в кью-пи.

А пушки дали, вашу мать, —

Ну только с гунном воевать!

А к ним снарядов – столько, что не знаешь,

чем стрелять в бою.

Всё нас эсминцам придают,

Те нами знай командуют,

Ведь мы в эскорте состоим – когда в кью-пи,

когда в пи-кью.

Корабли ПВО скоро обнаружили, что траулеры с гидролокатором на борту – «Лорд Миддлтон» и «Лорд Остин», – помимо того что выбрасывают много черного дыма, еще и слишком медлительны для того, чтобы их компания была кому-то приятна. Траулеры запросили, какова их максимальная скорость хода, и оттуда ответили: «Одиннадцать узлов». Дополнительных вопросов не последовало, но скоро траулеры