тонким слоем расползся по семи морям мира. Каждый, кто видел этот народ в Лондоне, Ливерпуле, Бристоле, Портсмуте, Ковентри или Саутгемптоне, может засвидетельствовать, что это стоящие люди. Любой, кто видел их в действии, будь то в Дюнкерке или на Мальте, также может засвидетельствовать это. Нет, мы родственники и союзники больше чем в одном. Мы находимся в этой игре только семь месяцев. Мы свежие, и все, что нам нужно, это шанс – и для нас может быть сюрпризом то, как скоро этот шанс может выпасть. Как сказал один сигнальщик, «скоро мы дадим этим сукиным детям, ей-богу». Так оно и будет!»

Это был бесславный конец первой крупной совместной англо-американской операции на море.

Примерно в то же время, когда Гамильтон и Брум обменивались беспокойными радиограммами, а на «Уичито» печатались первые экземпляры корабельного спецвыпуска, у контр-адмирала Майлса, главы британской военно-морской миссии в Москве, была первая «спешная встреча» с адмиралом В. А. Алафузовым в здании русского адмиралтейства[68] в Москве. Оба адмирала были не в лучшем состоянии: Майлса секретарь разбудил среди ночи, влетев к нему с радиограммой из адмиралтейства о рассеянии PQ-17 – одной из тысяч радиограмм, получаемых Майлсом из адмиралтейства; не успел он снова впасть в тревожный сон, как снова был разбужен, – на сей раз сообщением о том, что В. А. Алафузов, заместитель начальника Главного штаба ВМФ, настаивает на встрече с ним в полдень.

Алафузов был серьезно болен гриппом и встал с постели ради встречи с Майлсом. Его лицо выглядело крайне утомленным; когда британского адмирала ввели в его кабинет, Алафузов «был в поту от жара и дрожал как осенний лист». Майлс держался на почтительном расстоянии. Русский стал упрекать Майлса за решение британского адмиралтейства рассеять конвой (они, очевидно, читали сообщения адмиралтейства); идет уничтожение грузовых судов, сказал он Майлсу, русские службы контроля за эфиром получили множество сигналов бедствия с судов. На переводчика адмирала Майлса нажимали, чтобы он переводил весь поток брани. Алафузов закончил тем, что потребовал, чтобы Майлс обеспечил получение от адмиралтейства полного и детального объяснения происшедшего. Оно будет представлено адмиралу Н. Г. Кузнецову, главнокомандующему ВМФ в ближайшие несколько дней. Н. Г. Кузнецов получил приказ доложить Сталину.

Поскольку дело о PQ-17 со всей очевидностью вышло на самый высокий политический уровень, Майлс поспешил обратно в свой офис и послал срочную просьбу адмиралу сэру Дадли Паунду сообщить ему оценку ситуации со стороны адмиралтейства на момент принятия решения о рассеянии конвоя.

Глава 5

Высшая доблесть

Суббота 4 июля – понедельник 6 июля

Неужели в британском флоте нет понятия о гордости?

Сталин, лично Черчиллю, 16 августа 1942 года

1

За некоторое время до этого немцы начали понимать, что происходит с PQ-17. Радиосигналы, приходившие в Нарвик, в штаб германского командования зоны Арктики, от подводных лодок, указывали на замешательство и нерешительность. Незадолго до часа ночи 5 июля адмирал Шмундт передал командирам своих подводных лодок результаты самой последней воздушной разведки: «Военно-воздушные силы сообщают на 00.30: конвой растянулся более чем на 25 миль».

Часом ранее он получил радиограмму от U-456 Тайхерта, в которой сообщалось, что эскадра крейсеров союзников – четыре крейсера в двух колоннах с эсминцами на флангах – внезапно ушла на юго-запад; а теперь Шмундт получил другое загадочное сообщение от Тайхерта о том, что к 11.15 части конвоя проходят мимо него на север, в то время как эскадра крейсеров находится далеко к югу и снова резко меняет курс. U-334 капитан-лейтенанта Гилмара Зимона, державшаяся вблизи за конвоем, стала свидетельницей серьезного нападения с воздуха на конвой; вечером приблизительно в половине первого ночи Зимон заметил два судна, торпедированные немецкой авиацией, – «Наварино» и «Уильям Хупер»: в 00.45 U-334 выпустила торпеду с дистанции около 1000 ярдов по первому из них, но судно перевернулось и затонуло, прежде чем торпеда достигла его; в 1.00 лодка выпустила две торпеды по другому судну, которое казалось вполне сохранявшим мореходность, и не более чем через пять минут после взрыва судно затонуло.

В течение некоторого времени после того доклады с подводных лодок свидетельствовали, что конвой снова потерян в тумане, стоявшем стеной. Но в 2 часа Тайхерт радировал, что обнаружил рассеянные суда конвоя, собирающиеся около него, и вскоре после этого командир U-457 Бранденбург сообщил, что потерял из виду эскадру крейсеров, за которой он, как считалось, следил, и просил разрешения атаковать грузовые суда конвоя, которые он теперь видел. Штаб Шмундта рассудил, что теперь уже точно эскадра крейсеров, как сообщал Тайхерт, пошла на запад. В 3.15 пришли сведения от северо-восточного авиационного командования о том, что самолет, следящий за конвоем, сообщил за час до этого, что, похоже, конвой разбился на северную группу, включающую девятнадцать грузовых судов, три эсминца и два корвета, и южную из двенадцати грузовых судов и легкого крейсера, который, возможно, был неправильно идентифицирован одним из хорошо вооруженных кораблей ПВО. Самолет четко подтвердил, что грузовые суда не сопровождает ни один тяжелый корабль.

Не боясь больше выходить в эфир, командиры подводных лодок слали беспрерывный поток сообщений Шмундту, начав охоту за отколовшимися транспортами, что было удовольствием для подводных лодок: в 3.35 U-456 Тайхерта сообщила, что наблюдает, как конвой рассеивается, что там «много неохраняемых одиноких транспортов», идущих курсами на северо-восток и юго-восток. Пятью минутами позже сигнал был получен от Зимона (U-334), который докладывал, что он потопил поврежденное отставшее судно «Уильям Хупер» и видит три тонущих, причем одно из них может быть тяжелым крейсером[69]. Пять минут спустя командир U-457 Бранденбург передал, что преследует одинокий транспорт, и дал свои координаты. Такие сигналы шли в Нарвик всю ночь.

В 7.45 Тайхерт передал в Нарвик, что конвой рассеялся по большой площади и идет на юго-восток; это, мол, очевидно, постепенная перегруппировка в условиях улучшающейся видимости. Адмирал Шмундт приказал всем подводным лодкам из стаи «Ледовый дьявол» сконцентрироваться на атаке «малых конвоев» и одиноких грузовых судов; но они должны были переключиться на атаку крейсерской эскадры, если она вновь появится.

В Баренцевом море на перископной глубине две немецкие подводные лодки уже готовились к торпедным атакам: U-703 неотрывно следила за новеньким британским судном «Эмпайр Байрон», а U-88 маневрировала, чтобы занять позицию и уничтожить американский пароход «Карлтон». Тем временем второй человек в конвое, капитан судна «Эмпайр Байрон» Джон Уортон, наконец-то дал себе возможность расслабиться в кресле, стоявшем на мостике, и уснуть; он не уходил оттуда более полутора суток, и, несмотря на холодный дневной