«Фестиваль в конце июля. За два месяца не многое изменится. А там верну долг и буду свободен», — подумал он.

— Так что? — сверлила его глазами жена. — Я звоню?

— Звони, — кивнул Демьян.

Чёрт с ним! Какая на хрен разница кому быть должным: банку, друзьям, тестю, жене. Под её дудку он всё равно плясать не будет. Полина часто была против его решений, а он всё равно делал, что считал нужным.

«Лишь бы не забеременела», — подумал он.

Демьян поставил в раковину грязную тарелку, вернулся чмокнуть жену в щёку.

— Спасибо! Очень вкусно.

— Не за что, — хмыкнула Полина.

Она осталась убираться на кухне, он ушёл в спальню.

Лежал на своей половине кровати с ноутбуком на животе, когда Полина залезла к нему под одеяло. Демьян должен был её обнять, но не обнял. Он думал о том, что сказала ему Аврора…

— А знаешь, — лежала на его плече Аврора. — Мне кажется, ты не бабник.

— Я настолько плох? — улыбнулся Демьян.

— Вот именно поэтому, — засмеялась она, глянув на его жалобно поднятые брови. Редкий случай, когда в тот день она смеялась. — Ты не бабник в прямом понимании этого слова. Бабник — это даже не охотник. Это коллекционер. Он волочится за каждой юбкой. Ему всё равно блондинка, брюнетка, пухленькая, худая — он уговорит любую. Ему важны очки. А ты слишком разборчив. Тебе важен результат. Не количество — качество.

— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — усмехнулся Демьян. — Мне действительно важен результат, но в этом деле он один, без неожиданностей.

— Совсем-совсем без неожиданностей? — повернулась Аврора.

— Совсем. И деды наши так делали, и отцы, и мы, по старинке, хреном.

Она ткнулась в его плечо смеясь. Демьян обнял её покрепче.

Смешно, но она ведь была права: он, конечно, был падок на стройные ножки, упругие попки и всё соблазнительно прекрасное, что вызывало эрекцию, охотно соглашался с ярлыками: бабник так бабник, но, по сути, не был худшим женским кошмаром — самовлюблённым донжуаном, ненасытно предающимся распутству с полным безразличием к тому, что женат.

Или это он о себе слишком хорошо думал?

— Я уверен, что не хотел бы изменять, но не уверен, что смог бы, — честно сказал Демьян.

— Никогда не пробовал? — хитро прищурилась Аврора.

— Мне не приходило это в голову. Не знаю, как объяснить. Я отношусь к сексу как к сексу. Не как к отношениям, привязанности или, упаси бог, зависимости. Я фиксирую интерес, нет — и бог с ним, да — прекрасно, встретились, хорошо провели время и пошли каждой своей дорогой. Зачем усложнять. Это, как идёшь мимо вазы с конфетами, взял, развернул, съел и идёшь себе дальше.

— Тогда тебе, наверное, будет трудно, если вазы с конфетами на каждом углу, а ты на диете.

— Думаешь? Надо попробовать, — улыбнулся Демьян…

— Что смотришь? — оценила улыбку на его губах Полина. — Мультики?

— Типа того. Лекция по Ветхому Завету.

— По чему?! — она заржала. В полном смысле слова не засмеялась, а зычно вызывающе загоготала. — Кораблёв, ты уверен, что тебе это надо?

— Почему нет? — пожал он плечами. Намёк, видимо, на его интеллектуальную ограниченность он проигнорировал. — Это интересно.

— Скажи ещё, полезно, — скривилась Полина.

— Для общего развития да, — вытащил наушники Демьян, чтобы звук шёл в динамики, включил повтор остановленной записи.

— И никого не смутило, что Сара — сестра Аврама? — прокомментировала Полина начало нового сюжета.

— Смутило. Фараона, что взял её в наложницы, а оказалось она Аврааму не только сестра, но и жена, — пояснил Демьян.

«Сам виноват, — снова задумался о своём Демьян, глядя в экран. — Не откровенничал бы, что секс — это просто секс, не отношения, не обязательства, может, Аврора дала бы ему шанс. А так…»

— Бред какой-то, — хватило Полины на пару минут.

Её рука поползла по его бедру к паху.

— Полин, я устал, — спокойно, но твёрдо возразил Демьян.

— Что настолько? — усмехнулась она. — А вроде нет, — забралась под ткань трусов.

— Настолько, — Демьян убрал её руку.

Закрыл ноутбук, отложил на тумбочку и повернулся к жене спиной.

«Нет. Мне не будет трудно, — подумал Демьян засыпая. — Я никогда не любил конфеты».

Глава 47

Демьян приехал на работу к обеду: встречался с поставщиками, договаривался о закупке оборудования, обсуждал с мастерами конструкции.

Его внутренний счётчик машинально щёлкнул: пятнадцатый день без Авроры.

В его телефоне светилось двадцать пропущенных звонков и все от жены.

— Всё же беззвучный режим — лучшее изобретение человечества, — сказал он сестре, убирая телефон в карман, так и не ответив, подхватил на руки Есеньку. — Как дела, Есения Батьковна?

— Карафо, — крепко обхватив за шею, смачно чмокнула она его в щёку.

Опустив племянницу на пол, Демьян, как фокусник, выхватил из-под стола и вручил ей пакет.

— А это фто?

— Понятия не имею, — он пожал плечами. — Сказали, маленькие девочки это очень любят.

— Я больфая. Мне уже пять лет, — заглянула Есения в пакет.

— Особенно любят девочки, которым уже пять лет.

— Мама! Хаги Ваги! — радостно достала она что-то жуткое синее с треугольной головой, красными губами и острыми зубами, плюшевое. — Смотри, Хаги Ваги!

Демьян мысленно перекрестился: продавец в киоске с игрушками определённо знала толк в детских извращениях.

— Только не спрашивай меня кто это, — процедил Демьян сквозь зубы, глядя на Нину.

— Я знаю кто это. Персонаж сетевой игры. Пошли покурим, — кивнула Нина на дверь.

И покурим — не фигура речи. Поручив Есению заботам администратора, они с Ниной вышли на улицу. Та выбила из пачки сигарету.

— Я же тебе электронную дарил, — покачал головой Демьян.

— Кури ты сам свою дудку, — затянулась Нина. — А я хочу травиться по старинке, никотином. Матери только не говори.

— А то она не знает, — хмыкнул Демьян.

— Что у вас с женой? — мастерски выпускала Нина дым колечками, стоя под навесом у склада.

На улице моросил дождь. Местный одноухий кот, закормленный сердобольными парнями до состояния колобка,