Шрифт:
Закладка:
— У меня есть образцы тканей и эскизы моделей для мальчиков и девочек. Можно будет посмотреть и выбрать.
— Нет, — отрезал жёстко босс, поднялся из-за стола и широким шагом направился на выход. Я махнула рукой повесившим враз носы коллегам и помчалась за Драконищем вслед.
— Почему «нет» сразу-то? — я набрала обороты, пытаясь его догнать и врезалась в спину, как только босс резко остановился. Он схватил меня за руку и молча поволок в свой кабинет. И только за закрытыми дверями его прорвало.
— Потому что, Лунина, это низкая попытка манипуляции. Вместо того, чтобы обсудить этот вариант со мной, ты трусливо вынесла его в коллектив, понимая, что можно подёргать кота за усы и шансов получить одобрение этого, мягко говоря, сомнительного взаимовыгодного контракта, гораздо больше.
— Какой кот? Какие усы? — вспылила я, чувствуя, как от ярости кружится голова. Сколько-можно-то? — Ты не кот! Ты Драконище — злобный, костный, жёсткий, негибкий!
Не умеющий уступать в мелочах!
Он надвигается на меня как скала. Как атомный ледокол «Арктика». Взвизгнув, я начинаю отступление, постепенно переходящее в позорное бегство. Я спотыкаюсь о стул и падаю. И пропахала бы носом пол, если бы его сильные руки не остановили мой полёт.
Я сжимаюсь. Он сейчас меня придушит, как котёнка. Прибьёт. Но время идёт. Я стою в кольце его рук — надёжном и нежном. И ничего не происходит.
— Испугалась? — его дыхание шевелит мои волосы на макушке, а волоски на руках встают дыбом от восторга, готовые приветствовать и этот глубокий голос, и его крепкое тело рядом. Мотаю головой. — Ника… — о, как он вибрирует под моими ладонями, что лежат у него на груди!
— Давай остынем, — прошу тихо. — Я… извини меня, ладно? Я не права. Он нехотя разжимает руки. Я поправляю блузу и одёргиваю юбку.
— Мне нужно уйти на час раньше с работы, — выпаливаю сразу. Зараза, надо было подождать хоть немного, но это первое, что приходит в мою гениальную голову после ссоры. — Семейные дела.
Драконище смотрит на меня внимательно. И снова холодное крошево плещется в его глазах.
— Без проблем, Вероника Павловна. Семья — это очень важно.
От неожиданности я оглядываюсь, ища, кто же она, эта таинственная «Вероника Павловна», пока не соображаю, что это он меня так приложил. Ну, Драконище, погоди, я же этого просто так не оставлю!
До конца рабочего дня у меня держалось стабильно отвратное настроение. И дело даже не в дресс-коде — мелочь и ерунда. Совсем не это вышибло меня из седла. А непонятные переговоры Ники и Ильи за моей спиной. Либо я потерял контроль, либо эта парочка что-то затевала. А скорее — два в одном. Я бесился. Невероятно.
Ровно в пять Ника выключила компьютер, повесила сумочку на плечо и, попрощавшись, растворилась за дверьми офиса. Семейные дела? Полная и бесповоротная чушь!
Я вдруг понял: мне плевать. И сидеть, ломать голову, что в очередной раз надумала Ника, я не собираюсь.
Это низко, подло и бесчестно, но я следил за ней. Крался на машине вслед. Мчался за какой-то маршруткой. Высматривал, чтобы не упустить, когда же и где она выйдет.
Но лучше бы я сидел в офисе. Она вышла и зашла в салон красоты. А я пялился на огромные окна. Видел, как она садилась в кресло. Как возились с её волосами и делали ей маникюр.
Семейные дела? Да она готовилась к свиданию! И не иначе, как с Ильёй. И для этого она отпрашивалась с работы? Уму непостижимо. И я отпустил её? Позволил уйти, чтобы собственноручно вложить в пасть брату-раздолбаю? Он же девушек пачками употребляет и не давится. А потом с лёгкостью находит новые объекты для временного обожания.
Задурил Нике голову. Крутился вокруг неё, как плющ ядовитый. Улыбочки дарил. Руки протягивал.
Сколько я словесных помоев на голову Ильи вылил — не сосчитать. Завёлся не на шутку, и на пике моей ярости позвонил отец, чтобы в очередной раз напомнить про чёртову встречу в ресторане.
— Да буду я, буду! — прорычал сквозь зубы, пытаясь сдержаться и не сказать что-нибудь резкое или оскорбительное. Выслушал лекцию-отповедь о моей безответственности странном поведении в последнее время.
Отцу несказанно повезло, что я стоик и вообще умею себя в руках держать. Две-три минуты его нотаций — тьфу — ничто, и не такое приходилось терпеть. Но когда я наконец отключился, было поздно: Ника исчезла. Испарилась. Её не было ни в кресле, где вокруг неё бегал, как курицы-наседки, персонал, ни в недрах салона — я специально зашёл и проверил, и даже расспросил.
На меня смотрели как на идиота. Да я, наверное, и выглядел так, но абсолютно было наплевать на всё. Я их больше никогда не увижу, стоило ли напрягаться?
Я объехал окрестности, но Ника как в воду канула. Зашибись. Я даже позвонил. И ей, и Илье. Оба телефона встретили меня равнодушным молчанием. А точнее, бесстрастным сообщением, что «абонент не абонент».
Времени оставалось в обрез. Я даже не стал заморачиваться с переодеванием и рванул прямо к этому недоразумению — вычурному ресторану «Моцарт», который напоминал мне причудливо взбитые розовые сливки, украшенные лентами, бантами, стразами и прочими финтифлюшками. Я даже умудрился не опоздать.
То, что это никакая не деловая встреча, я понял сразу, как только увидел огненную голову Александры — матери драконов и по совместительству жены моего отца. Сразу же инстинкты насторожились и приняли боевую стойку.
Я выдержал, пока меня представляли широкоплечему крепкому мужчине и его миловидной жене. Мазнул взглядом по ослепительно красивой куколке. Картинка из глянцевого журнала, а не девушка. Слишком идеальная и ухоженная — до ненатуральности.
В ушах шумело так, что я толком не соображал ничего. Не запомнил имён, слышал лишь бодрый голос отца. Чересчур уверенный и донельзя довольный. Хотелось развернуться и уйти. Одним пинком ноги разрушить все его коварные планы.
Пока двигались в направлении заказанного стола, я притормозил родителя. В чём весь сыр-бор я догадался мгновенно. Оставалось лишь осадить и поставить на место не в меру зарвавшегося Драконова-отца.
— Ты опять за старое? — процедил сквозь зубы. — Оставь свои влажные фантазии при себе. Я больше не женюсь по твоей указке, учти. И лучше, чтобы ты сразу не питал ложных иллюзий.
Отец лишь снисходительный взгляд на меня кинул. Но в нём такая алмазная твёрдость сквозила, что я понял: он не отступит и будет рвать зубами, бороться и добиваться своего до конца. Впрочем, как всегда.
Три года назад, как только я вернулся из-за границы, ему удалось провернуть подобный номер. Он выбрал мне невесту и устроил, можно сказать, геральдический показушный брак для укрепления связей и смешения голубой крови.
Что он хотел получить в результате — неизвестно. А мне было всё равно. Я думал, что таким образом он пытается удержать меня подальше от своей молодой жены. Он нуждался во мне, моей голове, навыках. В наследнике своего дела в конце концов. Но ему не нужен был соперник.
