отправляясь в Зону, разве что сейчас на ней не было жутких кровавых пятен. Те же высокие австрийские берцы. Олег тогда недоумевал, почему друг пошел в центр Зоны один, почему попросил ждать его на границе пятого квадрата. Вот и настало время для откровенной беседы.

– Наверное, пора рассказать, что со мной приключилось, – невесело усмехаясь, сказал Стефан.

Свой рассказ он начал ab ovo – с самого начала, со времен появления Зоны. Тогда многие журналисты крутились в Забайкалье, надеясь раскрыть тайну возникновения Аномалии. Да и как не крутиться – вот же она, сенсация, в чистом виде!

Стефан был очень хорошим журналистом – эрудированным, въедливым, дерзким, его статьи выгодно отличались от материалов коллег. Наверное, поэтому некий аноним сделал ему подарок – прислал материалы о причастности к возникновению Аномалии корпорации «Меркурий». Вычислить отправителя не получилось – информация пришла с динамического IP и левого электронного адреса. То, что можно было перепроверить, Стефан перепроверил, поэтому не сомневался в присланных материалах. Уверенность, что проводимый «Меркурием» научный эксперимент стал причиной образования двух Зон, крепла с каждым днем. Встретился он и с родственниками погибших и пропавших ученых, фамилии которых назвал аноним. Родственники беседовали с журналистом неохотно, больше отмалчивались. Гибель сына-мужа-племянника подтверждали, да только все как один в рот воды набрали насчет проводимого «Меркурием» эксперимента. Создавалось впечатление, что с ними уже провели беседу.

Статью Стефана, являвшуюся серьезным журналистским расследованием, поначалу охотно взяла «Гардиан» – такая возможность проехаться по российским властям! – даже выплатила щедрый аванс, но потом вдруг пошла на попятную. В кулуарной беседе главный редактор посоветовал Стефану забыть про «Меркурий», а еще лучше – вообще про Аномалию. А потом к нему наведалась служба безопасности «Меркурия». Прозвучавшие угрозы были вполне конкретны.

Дальше все произошло так, как бывает, когда хотят дискредитировать какую-то тему: прозвучала команда «фас» для «желтой прессы». Какую только чепуху не писали тогда об Аномалии! Неудивительно, что через год обе Зоны, в Забайкалье и на Фолклендах, оказались родными сестрами набившим оскомину Бермудскому треугольнику и базам рептилоидов на обратной стороне Луны. Но к этому времени Стефан уже прикипел к Аномалии, хотя статьи о ней больше не писал.

Вспомнить о своем расследовании Стефана заставила информация, полученная опять-таки от неизвестного. Все было как в прошлый раз – левый электронный ящик, динамический I P. Неизвестный информатор, по всей видимости, имевший солидный зуб на «Меркурий», сообщал, что корпорация собирается возобновить эксперименты в Забайкалье. И если восемнадцать лет назад этот эксперимент закончился образованием на планете двух Зон и гибелью нескольких человек (и хорошо, если только гибелью: информатор утверждал, что некоторые люди мутировали, превратившись в настоящих монстров), то теперь стоило ждать куда более серьезных последствий. В качестве доказательства были приведены сканы накладных на грузы, которые проходили через КПП Фолклендов, чтобы потом через телепорт их доставили в Забайкалье.

Стефан обратил внимание, что в Зону переправляют измерительные приборы, причем углядел вольтметр – простой, стрелочный. Но ведь все знают, что в Зоне не работают источники тока! Что же они собрались замерять? Стефан не стал утомлять Олега своими изысканиями, просто сказал, что были найдены новые источники энергии и «Меркурий» решил возобновить эксперименты. Действовала корпорация более осторожно, свое имя не светила, работала через вторые и третьи фирмы, а научным руководителем, как и восемнадцать лет назад, выступил все тот же Константин Даймлер.

Пытаясь раздобыть информацию о том, что же замышляет в очередной раз «Меркурий», Стефан подкупил одного из наемников, работавших в Зоне. На встречу с ним он и шел в тот злополучный день.

– Так что же с тобой произошло? – не вытерпев, поторопил Олег друга.

– Вместо информатора меня ждали… – Стефан невесело усмехнулся, – совсем другие люди. Они и объяснили: раз я не понял по-хорошему, что не нужно совать нос в чужие дела, придется объяснить по-плохому.

Отблески костра гуляли на лице Стефана, и порой становилось заметно, что перед Олегом сидит не настоящий человек, а призрак. В эти мгновения Олег с болью вспоминал, что друга больше нет, а тот, кто сидит напротив, – слепок, фантом, поделка Зоны.

Нет, убивать Стефана по понятным причинам никто не стал. Они просто его отпустили и устроили на него охоту, методично изгоняя из пятого квадрата. Стреляли по ногам, заставляли петлять, как зайца, блуждать в лесу, сбиваясь с намеченного пути, двигаясь прямиком к «расколотке». А еще Гончар, слушая рассказ друга, вдруг со всей беспощадной ясностью осознал, что не преследователи загнали Стефана в ловушку: это он сам старательно уводил их от места встречи с Олегом, чтобы не подвергнуть друга опасности. Расчет был на то, что наемники в «расколотку» не сунутся, а Стефан, знающий Зону лучше других, сможет избежать ловушек. Но он не учел своего состояния.

Измученный, раненый журналист все-таки оступился и угодил в «расколотку». Преследователи молча смотрели, как он корчится от боли, как выворачиваются суставы, как уродуют тело невидимые плети, а потом, посчитав, что Зона разделалась с беглецом, спокойно повернули назад.

Костер почти догорел, и Стефан, ободряюще улыбнувшись, поднялся. Олег понял, что время вышло. По привычке протянул руку, но ладонь схватила лишь воздух.

Стефан ушел, растаял в сизой утренней дымке; костер давно потух, и только слабая, почти незаметная струйка дыма напоминала о горевшем всю ночь огне. Кисловатый, слегка химический душок «синей соли» развеялся, пахло обычно – лесом, хвоей, травами…

Мартина потихоньку утирала с лица слезы. Значит, все-таки сын. Гончар мялся рядом, подбирая слова сочувствия, но она вдруг сказала:

– Это был не Филипп, приходил его отец. Когда Фил написал, что уходит в Зону, я первым делом подумала, а не к отцу ли он подался, даже связаться пыталась, но не получилось.

Она что, бредит? Вроде бы «синяя соль» не приводит к галлюцинации. Еще пару дней назад ее благоверный вполне здравствовал в Женеве, каким же образом он успел за это время оказаться в Зоне, еще и погибнуть?

Мартина поняла замешательство Олега.

– Настоящий отец Фила, – пояснила она. – Мы разошлись еще до рождения сына, Филипп не знал, что тот, кого он всю жизнь считал отцом, ему не родной. – Она вздохнула со всхлипом. – Хоть мы давно не виделись, не думала, что восприму его смерть так тяжело.

Теперь стало ясно, почему она причисляла своего сына к детям сталкеров. Но откуда в Европе семнадцать-восемнадцать лет назад могли быть сталкеры? Ах да, она же говорила, что какое-то время жила в России…

– А у тебя… Как? – осторожно спросила Мартина.

– Друг приходил, который погиб четыре месяца назад. Значит, Катя