Да, но зато самый молодой и лояльный! К тому же — он наверняка про тебя слышал и будет в восторге от общения с тобой. А ещё он наверняка не будет долго тебя задерживать. Поймёт, что ты тут не причём. Тем более, там есть особый дух, который распознаёт причастие к преступлению. Поэтому, Фелейзен просто возьмёт с тебя письменную объяснительную и передаст Первому Кабинету.

— Очень надеюсь, что ты права.

— Я всегда права! — гордо заявила Пуся: — Запомни! К Петру Михайловичу. Понял?

— Да понял я. Не дурак. — обречённо вздохнул я и поднялся с кресла: — Что же… Если меня вдруг приговорят к виселице — не поминайте лихом.

— Ерунду не неси! Ты открыл очередное место призыва Саранчи, и, возможно, нашёл пропавшего родственника Дома Романовых. Они будут только благодарны! — заверила Ведьма.

— Будем надеяться. — я ещё раз взглянул на перстень: — Такая мелкая побрякушка… а несёт в себе столько власти.

— Люди любят символизм. Да и давай признаем, что без него — никуда. Как иначе ты будешь всем показывать, что Государь наградил тебя особым правом принимать решения? — усмехнулась Пелагея: — В старые времена, когда сети ещё не было, а слухи были весьма локальными — как ещё ты покажешь свою принадлежность к управлению? Только кольцами, да различными побрякушками.

— Старые времена… — задумчиво произнёс я: — Что же, ладно. Я позвоню, как всё закончится.

— Будем держать кулачки! — улыбнулась Мирт.

— А ты не дуйся больше! — я потрепал Пушистого хвоста по колоссальной шевелюре: — Доверяй своему Наставнику. Вот Пуся — практически мой Наставник. И я что? Правильно! Ей доверяю. И ты тоже доверяй мне.

— Хорошо… Просто, я хочу на задания!

— А я хочу, чтобы риск был исключительно оправданным. Всё! На этом мы закроем тему. — я направился в сторону выхода: — И, дорогой Наставник… Могу я рассчитывать, что вы приглядите за моей подопечной? Любит она иногда своевольничать.

— Конечно! Для меня она такой же ребёнок, как и все остальные. Поэтому — я несу ответственность.

— Эй! Я не ребёнок! — тут же насупилась Мирт: — И вообще… если Наставнику так хочется, то я буду паинькой.

— Супер! Это именно то, что мне нравится. — обрадованно ответил я.

— Манипулятор… — тихо прошептала Пушистый хвост.

— Что?

— Говорю — удачи в Представительстве, Наставник. — мило улыбнулась Мирт.

— Смотри мне! — я пригрозил девчонке указательным пальцем и вышел из дома.

Эх, Пётр Михайлович… Очень надеюсь, что вы мне поверите и войдёте в положение.

+++

Вот за что я уважал Санька, кроме невероятной преданности и исполнительности, так это за его потрясающие знания Москвы! Он был почти, как сетевая карта на мобильнике, только выстраивал самые короткие и удобные маршруты.

Когда я спросил про Представительство Романовых в Москве, Санёк с готовностью сказал:

— Поехали!

И спустя двадцать пять минут мы уже стояли возле шикарного белоснежного дворца с высокими стенами и кучей дорогих машин на парковке. Люди в дорогих мундирах напоминали пчёл, которые суетливо бродили по территории с толстыми папками, кожаными портфелями и подозрительного вида конвертами. Кто-то вообще держал в руках все три элемента «серьёзной профессии».

— Даже интересно, чем они здесь занимаются? — с усмешкой спросил Санёк.

— Наверняка вершат судьбы людей. — хохотнул я: — Но, чтобы не быть голословным — сейчас узнаю!

Казалось, что суетливые «пчёлки» в дорогих мундирах живут, в каком-то своём мире. Они вообще не замечали меня, отходя с дороги на автомате.

Внутри ситуация оказалась ещё хуже… В фойе столпилось человек двести, и все активно что-то обсуждали. Я уж не стал вдаваться в подробности… Хотя нет. Вру.

-…цветы! Марфе Валентиновне надо подарить цветы!!! И торт из «Демэль»!

— Нет, вы не понимаете! Цветы — это банально! И торт — тоже!

— Тогда… Предлагаю скинуться и подарить ей незабываемый отдых в Италии!

— Да, кому нужна твоя Италия? В Крыму лучше!

— Вот и езжай в Крым! Дитя Судака!

Судя по всему, консилиум был организован для того, чтобы выбрать подарок, какой-то важной персоне. Молодцы, мужики! Одобряю.

— Добрый день! — я подошёл к стойке администратора, за которой сидела очень милая голубоглазая брюнетка с… кошачьими ушками. Тьфу!

— Здря-Я-явствуйте! — дружелюбно промурлыкала она: — Рада вас видеть, Ваше Благородие! Чем могу помочь?

— О… Вы меня знаете?

— Видела сюжет про вас по телевизору. Вы сказали, что в вашем парке будут сиротки выступать! Мы с хозяйкой обязательно придём. — ответила богиня, продолжая улыбаться так, словно ждала меня всю жизнь. Некоторые божества пугающе умело общаются с представителями мужского пола…

— Что же, буду ждать. А я сюда по делу! Нашёл кольцо… — я положил на стойку перстень: — Хотел бы вернуть его Дому Романовых.

— Погодите… — кошка тут же побледнела и схватила трубку телефона: — Господин Фелейзен! Здравствуйте… Это Дора. Тут Господин Демидов пришёл. Кхм… Владимир Аркадьевич. Ага… Принёс кольцо Радиона Георгиевича. К вам? Хорошо. — девушка вновь посмотрела на меня и улыбнулась: — Второй этаж. Кабинет триста восемь. Барон очень ждёт вас!

— Благодарю. — ответил я, и спрятав кольцо, направился на второй этаж.

Ого! Ступеньки из розового мрамора. А Дом Романовых не поскупился на понты.

Проталкиваясь через толпу «пчёлок», я кое-как нашёл триста восьмой кабинет. Нет, теперь мне реально интересно, что все эти люди тут делают. Ну, кроме консилиумов по поводу подарков на день рождения.

Трижды постучавшись, и дождавшись строгого «Войдите», я заглянул внутрь. О! Уже знакомый коврик для гимнастики… Видимо, яблочко реально упало недалеко от яблоньки.

Грузный и очень строгий мужчина с усами, как у майского жука, раздувшись от важности восседал на огромном чёрном кресле и разглядывал какие-то непонятные бумажонки.

— Приветствую, Ваше Благородие! — поздоровался я.

— Добрый день, Владимир Аркадьевич. — барон наконец-то оторвал взгляд от своих бумажек: — Ну, присаживайтесь… И прежде, чем мы начнём, я хотел бы уточнить. По правилам, когда речь идёт… Кхм… о преступлениях, связанных с членами Императорской семьи, то должен присутствовать кто-нибудь из Великих Князей. И чтобы ускорить процесс, может быть… вы выскажите свои пожелания? Так сказать, доверие в этом вопросе — далеко не самый последний пункт.

— Я бы хотел поговорить с Петром Михайловичем.

— Хорошо… — барон что-то наколдовал на