— Я вернусь часа через четыре, Нигдан договорился с магом, мне откроют портал. Ждите меня дома, Виррис, ради Светлого Неба, просто сидите и ждите, не вздумайте никуда выходить!

Осадочек остался на всё утро. Он не мешал проверить работу наёмных рабочих, выравнивающих стены в комнатах второго этажа, не мешал выбирать по присланным каталогам новую обивку для этих самых стен, и согласовывать дизайн светильников, но отравлял воздух, которым Вир дышала. Она понимала, почему сорвалась сама, и ей в голову не приходило, что невозмутимый спокойный супруг отчитывал её по той же причине. Но ей действительно не требовалось его утешение — хватило участия темноглазого виконта. То, что Бьорд мог выйти из себя из-за угроз Форриля, посмевшего поднять руку на его жену, она тоже не поняла. Ведь в тот момент с ней в доме был не просто мужчина, а такой защитник, что целостность холёной шкурки королевского советника не пострадала лишь чудом. И она-то, сама Виррис, в порядке, во временном, но своём доме, тогда как Элге…

Шитьё валилось из рук, ругать прислугу оказалось не за что, и Вир осыпала придирками бригаду рабочих, а сама всё ждала и ждала весточки от сестрёнки.

Через четыре часа Зоратт не объявился.

Он вошёл через главный вход на пару часов позже, взъерошенный, как племянник в рассветный час, в распахнутом пальто, с небрежно скомканным в руках шарфом. Девушка выглянула из кухни, куда забежала на минутку, глотнуть бодрящего кофе, и встретила недомужа с поджатыми губами, не торопясь подойти. Он приблизился сам и сгрёб её в охапку, уткнувшись в макушку; кожу под гладко зачёсанными волосами обожгло дыханием.

— Вир…

Она гневно дёрнулась, зашипела.

— Что вы себе позволяете?! Вы пьяны что ли?! Отпустите немедленно!

Бьорд отпустил, сбросил пальто, нервно провёл рукой по лицу; сверкнул на пальце аквамариновый перстень.

— Простите. Последствия «душевного» разговора с многоуважаемым советником Форрилем.

— Вы были у Форрилей? — удивилась Виррис.

Подобие хрупкого мира было восстановлено. Её временный муж ничего толком не поведал. Вернулся сразу после лекций, да. И, не заходя домой, направился в особняк Тивиса, требовать объяснений возмутительному поведению. И про пропавшую свояченицу спросил, и за нападение на Виррис потребовал извинений, и, упоминая об этом, медленно сжимал и разжимал пальцы, покрывающиеся тоненькой корочкой льда. Отметил с иронией, что Тивис считает, будто в доме Зоратта обитает дикий ортейр, нападающий на гостей, и дождался наконец-то улыбки Виррис.

— Лорд Форриль больше не войдёт в этот дом, и не приблизится к вам.

Девушка глянула пристально, непонимающе, но говорить ей о ледяном покрове, на несколько мучительных мгновений сковавшем тело Тивиса одним лишь движением руки, Зоратт не стал. И паркет в гостиной, кажется, придётся восстанавливать: некоторые виды дерева плохо переносят снежные колкие узоры на своей поверхности, так и норовят пойти трещинами.

— Это хорошая новость, — кивнула Виррис. — А что он говорит про Элге?

Про Элге Форрили говорили разное. Леди Бритта плакала и винила себя, Мад уехал к какому-то приятелю — якобы тот пообещал достать сильный поисковый амулет. Тивис, оттаяв и придя в себя, высушив на одежде несколько влажных пятен, оставленных льдом, ничего путного не сообщил. Говорил что-то о ссоре молодых и желании излишне эмоциональной невестки проучить мужа. Бьорд усмехался про себя. Он был уверен, что королевский советник и его деловой партнёр…бывший теперь уже деловой партнёр, непременно потребует проверки артефактом Истины в том, что Зоратт непричастен к побегу девушки. И потребовал бы, не сделай из него Бьорд ледяную скульптуру на несколько минут, так быстро, что собственную магию Тивис не успел задействовать… А после оттаивания о проверке советник забыл.

— Отрадно слышать, что вы сумели приструнить этого змея…так его называет Элге. Но что заставило её действовать не по плану, я так и не знаю.

Бьорд вздохнул. Точный ответ могла дать только сама рыжая целительница.

— Я организую поиски. Тивис, думаю, уже предпринял какие-то шаги в этом направлении.

— Старший Форриль? Не лорд Мадвик?

— Это одно и то же, — поморщился муж. — И, Виррис…Я просто испугался за вас.

— Там же был ваш племянник, — негромко напомнила девушка. — Он бы не допустил…Обедать будете? Я скажу, чтобы накрыли.

— Спасибо. У Форрилей к столу не пригласили, — криво ухмыльнулся Зоратт. — Так что не откажусь… Где же ваша сестра, Виррис, где?

— Я задаю себе тот же вопрос, Бьорд…

***

Разобрать получилось только одно простенькое заклинание, и оказалось оно способом выведения бородавок. Нет, так-то полезное, конечно… Отшельник повёл ладонью над столом, убирая книгу и письменные принадлежности. Насущная проблема прочно засела в голове. Ар сказал себе, что не станет думать, искать решение сам — у девчонки какая-никакая, но семья, и вполне, оказывается, дружная и беспокоящаяся, вот пусть они и решают. И второй раз напомнил себе об этом, и в третий. Мысли не уходили.

Не так много она и хотела, эта нечаянная рыжая герцогиня, и не так сложны её желания в исполнении. Проще, чем советнику Форрилю всеми правдами и неправдами занять светлый замок на холме.

Маг бесшумно приблизился к укрытой пологом постели, забрал лежавшие на полу меховые шкуры, перенёс на лавку, погасил зависшие над столом светящиеся сферы… и вернулся к своей кровати, осторожно отодвигая ткань. Ар тихонечко присел на краешек постели, поправил уголок одеяла, потянулся к полураспустившейся огненной косе, и в последний момент отдёрнул руку. С близкого расстояния в темноте он видел достаточно хорошо, и то, что он видел сейчас, отчего-то не вызывало такого раздражения, как днём, когда своевольное порождение Шелтара притащило продрогшую девчонку в его дом. Не желающую исполнять роль улыбающейся бессловесной куклы, упрямую, как сами Орсанды. Ей бы мужа с характером, а не эту смазливую размазню — глядишь, и не отказывалась бы от сайттенских земель.

Элге пошевелилась во сне, дрогнули полукружья ресниц на щеках. Маг замер, сливаясь с разлившимся в комнате мраком, сам становясь темнотой и тишиной. Тонкая прядь волос, скользнув по виску, упала на её лицо, и ему немедленно понадобилось убрать её. Убедившись, что девчонка спит и не собирается просыпаться, Ар осторожно подцепил пальцами непослушный шёлковый локон. Элге передёрнуло.

— Уйди, не трогай меня! Ты ужасен.

Маг отпрянул; едва различимое бормотание ошпарило, мгновенно протянулось до сердца. Пытался убедить себя, что ему просто послышалось, но ладонь сама собой потянулась к лицу, тронула нечувствительную повреждённую кожу, в болезненной ухмылке скривились губы. Давно не болит, не ноет, затянулось, как умело залеченный шрам, а вот поди ж ты. Он ничего не оставил, ни зеркал, ни старых своих изображений, и в озере плавать привык, не глядя в отражение, а сейчас ночной шёпот словно ножом поддел запёкшуюся корку на свежей ране.