О дух многооплаканный, ты снова

Явился гостем в мир земной.

Средь новых нив возник как тень былого

И не робеешь предо мной.

Ты мне напомнил то златое время,

Когда для нас цвели в полях цветы,

Когда, дневное забывая бремя,

Со мной закатом любовался ты.

Тебе – уйти, мне – жить на долю пало.

Покинув мир, ты потерял так мало!

Казалось бы, для счастья жизнь дана:

И прелесть дня, и ночи глубина!

Но человек, взращенный в неге рая,

На раннем утре жизненного мая

Уже бороться обречен судьбою

С чужою волей иль с самим собою.

Одно другого не восполнит, нет!

Снаружи тьма, а в сердце яркий свет,

Иль в сердце – ночь, когда кругом светло

И счастье вновь неузнанным прошло.

Но вот оно! В каком восторге ты

Изведал силу женской красоты!

И юноша, блестящим предан снам,

Идет в весну, весне подобен сам.

Он изумлен: весь мир ему открыт,

Огромный мир ему принадлежит.

Он вдаль спешит с сияющим лицом,

Не скованный ни домом, ни дворцом.

Как птица под лазурный небосклон,

Взмывает ввысь, любви коснувшись, он

И с неба вновь к земле стремит полет, —

Там взор любимой в плен его зовет.

Но рано ль, поздно ль – все ж узнает он,

Что скучен плен, полет его стеснен,

Свиданье – свет, разлука – тьма и гнет,

Свиданье вновь – и счастьем жизнь блеснет.

И миг прошел, года в себя вместив,

А дальше вновь прощанье и разрыв.

Твой взор слезой умильною блестит,

Прощаньем страшным стал ты знаменит,

Оплакан всеми в свой последний час,

На скорбь и радость ты покинул нас.

И вот опять неизъяснимый рок

По лабиринту страсти нас повлек,

Вновь обреченных горестной судьбе,

Узнать разрыв, таящий смерть в себе.

Как трогательно пел певец любви:

В разрыве – смерть, с возлюбленной не рви!

Страдающим, просящим утешенья

Дай, Господи, поведать их мученья!

Элегия

Там, где немеет в муках человек,

Мне дал Господь поведать, как я стражду.

«Торквато Тассо»

Что принесет желанный день свиданья,

Цветок, не распустившийся доселе?

В нем ад иль рай – восторги иль страданья?

Твоей душой сомненья овладели.

Сомненья нет! Она у райских врат,

В ее любви – твой горний вертоград.

И ты вступил в блаженные селенья,

Как некий дух, достойный жизни вечной.

Здесь нет надежд, желания, томленья,

Здесь твой Эдем, мечты предел конечный.

Перед лицом единственно прекрасной

Иссяк источник горести напрасной.

Крылатый день влачился так уныло,

Ты исчислял мгновения, тоскуя,

Но и в лучах полдневного светила

Не таял след ночного поцелуя.

Часы текли скучны, однообразны,

Как братья сходны и как братья разны.

Прощальный миг! Восторги обрывая,

В последний раз ты льнешь к устам любимым.

Идешь – и медлишь – и бежишь из рая,

Как бы гонимый грозным серафимом.

Глядишь на темный путь – и грусть во взоре,

Глядишь назад – ворота на запоре.

И сердце вдруг ушло в себя, замкнулось,

Как будто ей себя не раскрывало,

Как будто с ней для счастья не проснулось,

Своим сияньем звезд не затмевало.

Сомненья, скорбь, укоры, боль живая

Теснят его, как туча грозовая.

Иль мир погас? Иль гордые утесы

В лучах зари не золотятся боле?

Не зреют нивы, не сверкают росы,

Не вьется речка через лес и поле?

Не блещет – то бесформенным эфиром,

То в сотнях форм – лазурный свод над миром?

Ты видишь – там, в голубизне бездонной,

Всех ангелов прекрасней и нежней,

Из воздуха и света сотворенный,

Сияет образ, дивно сходный с ней.

Такою в танце, в шумном блеске бала,

Красавица очам твоим предстала.

И ты глядишь в восторге, в восхищенье,

Но только миг – она здесь неживая,

Она верней в твоем воображенье —

Подобна той, но каждый миг другая.

Всегда одна, но в сотнях воплощений,

И с каждым – все светлей и совершенней.

Так у ворот она меня встречала

И по ступеням в рай меня вводила,

Прощальным поцелуем провожала,

Затем, догнав, последний мне дарила,

И образ тот в движенье, в смене вечной,

Огнем начертан в глубине сердечной.

В том сердце, что, отдавшись ей всецело,

Нашло в ней все, что для него священно,

Лишь в ней до дна раскрыть себя сумело,

Лишь для нее вовеки неизменно,

И, каждым ей принадлежа биеньем,

Прекрасный плен сочло освобожденьем.

Уже, холодным скована покоем,

Скудела кровь – без чувства, без влеченья,

Но вдруг могучим налетели роем

Мечты, надежды, замыслы, решенья.

И я узнал в желаньях обновленных,

Как жар любви животворит влюбленных.

А все – она! Под бременем печали

Изнемогал я, гас душой и телом.

Пред взором смутным призраки вставали,

Как в бездне ночи, в сердце опустелом.

Одно окно забрезжило зарею,

И вот она – как солнце предо мною.

С покоем божьим, – он душе скорбящей

Целителен, так сказано в Писанье, —

Сравню покой любви животворящей,

С возлюбленной сердечное слиянье.

Она со мной – и все, все побледнело

Пред счастьем ей принадлежать всецело.

Мы жаждем, видя образ лучезарный,

С возвышенным, прекрасным, несказанным

Навек душой сродниться благодарной,

Покончив с темным, вечно безымянным.

И в этом –