Милашка тоже вся ходуном ходит. Стонет, ныряет пальцами под мою майку, царапает мокрую кожу, сталкиваясь с моим языком так, словно дерётся с ним не на жизнь, а на смерть. Одержимо. С голодом. Чертовски пошло и без толики смущения. Мили будто отключилась от всей реальности, полностью отдавшись своим чувствам и желаниям. Наконец-то! Кажется, я ждал этого момента целую вечность.

Мой ангел не противится, не возражает, когда я обеими руками забираюсь в её спортивные штаны и с упоением сжимаю ягодицы. Кружу ладонями по влажной коже, сминаю пальцами, массирую, каждым движением вытягивая из милашки сладкие стоны. Поедаю их. Все до единого в себя вбираю. И сам хриплый стон ей в рот выдыхаю, стоит Мили справиться с ширинкой и обхватить мой член рукой. Цепко. Прочно. До ярких вспышек перед взором.

– Ммм… – то ли мычу, то ли рычу. Толком не слышу и ни черта не понимаю. От остроты ощущений мозг превращается в жижу, плавится и стремительно стекает к паху. Мили водит ладонью по всей длине члена, то сжимает пальцы сильнее, то расслабляет, доводя меня до грани раньше времени.

– Притормози, ангел. Я не хочу обкончаться прямо в лифте, – со сдавленным смешком произношу я.

– Я же просила тебя не называть меня так, – парирует милаха и в наказание кусает мою нижнюю губу, укрепляя кольцо пальцев на члене.

– Сучка, – шиплю и рывком поднимаю Мили за ягодицы, вынуждая её вытащить руку их моих трусов, чтобы обхватить шею, а ногами — талию. – Такое обращение тебе больше нравится?

– Да… Мне очень нравится… Очень, – сквозь стоны выдаёт крошка, вероятнее всего, даже не расслышав мой вопрос. Она прикрывает глаза, запрокидывает голову, открывая мне полный доступ к своей шее. Целую её, слизываю природные капли и хрипло выдыхаю на каждом толчке бёдер в центр её ног.

Если бы в следующий миг двери лифта не открылись бы, я вполне мог бы не сдержаться. Просто спустил бы с нас обоих штаны и ворвался бы в Мили до самого основания. И уверен, в её нынешнем состоянии она не стала бы меня останавливать. Мили сама в нетерпении. Возможно, даже больше, чем я. И, честно говоря, я в неслабом шоке.

Я никогда не мог даже подумать, что именно грязная и опасная сторона моей жизни станет тем самым катализатором, что побудит Мили изгнать из головы все страхи и сомнения, которые до сих пор мешали ей отдаться мне целиком и полностью.

После такого попробуй пойми этих женщин. Что именно им от нас нужно? Уму непостижимо.

Толком не соображаю, как доношу Мили до своей квартиры, не глядя открываю двери и оказываюсь в тёмной прихожей. Мы целуемся без остановки. До жжения в губах и привкуса крови. По пути до гостиной пару раз врезаемся в стену, сносим какие-то вещи с полок, смеёмся, обнимаемся, тянем за волосы и надышаться друг другом не можем. Нализаться, впрочем, тоже.

Опускаю Мили на пол, и мы дёрганными движениями избавляемся от насквозь мокрой одежды. И снова телом к телу. Сразу же. Без промедлений. Словно нас магнитом друг к другу притягивает, электризует, накаляет. Целуемся жадно, испещряем кожу смазанными касаниями, слизываем капли вместе с бусинами мурашек.

Хуею от всей мощи реакций и ощущений. Затапливают они меня. С головой накрывают. Сердце разгоняется до умопомрачительной скорости, разбивает грудную клетку ритмичным гулом. Каждая секунда промедлений отдаётся мучительной болью в яйцах. И судя по нетерпеливым стонам крошки, она тоже больше ждать не может.

– Хочу тебя… Я так хочу тебя, Марк, – сбивчиво шепчет Мили, попеременно то целуя, то кусая мою грудь, шею, подбородок, губы.

Её возбуждение физически и ментально перетекает в меня, усиливая моё собственное, и я вконец шизею. От её слов, действий, прикосновений, жара тела и раскрепощённости. У этой девчонки сейчас нет никаких запретов, ненужных мыслей и намёка на страх, стыд или смущение. Только желание — непреодолимое, жгучее, копившееся в этой крошке неизвестно сколько времени.

Я вновь подхватываю её, чтобы, не теряя больше и секунды, отнести её в спальню. Да только совершаю шаг в темноте, и мы врезаемся в кресло, а следом заваливаемся на пол. Точнее, на него заваливаюсь я, а Мили сверху. Она хохочет от души, говоря что-то о том, что Бог любит троицу, а мне вообще не до смеха. Я пи*дец как возбуждён. До смерти её желаю. Даже не собираюсь тратить время на повторную попытку добраться до спальни.

Переворачиваю Мили на спину, опираюсь предплечьями на мягкий ковёр и упираюсь головкой в мокрую промежность. Ох, чёрт! Все мыслительные процессы разом отрубаются. Дыхание учащается, пульс бомбит в висках, своим шумом скрадывает бо́льшую часть внешних звуков. Только Мили слышу. Вижу её исступлённый взгляд. И чувствую хаотичные прикосновения пальцев на моей шее и плечах.

Не терпится ангелу. Я знаю. Мне тоже. Но сначала нужно её подготовить. Спускаю руку между нашими телами и без труда нащупываю влажные складки. Провожу по ним, размазывая соки, и ныряю пальцем в девственную дырочку, дурея от мысли, что совсем скоро заберусь в неё другой частью своего тела.

– Марк… Ох… Но я не так хочу, – стонет милашка, а затем в противовес своим словам расставляет ноги шире и прогибается дугой, удачно подставляя мне под нос свою пышную грудь. – Я член твой хочу.

– Прекрасное желание, – издаю смешок. – И я его обязательно исполню. Только чуть позже, – обещаю я вкрадчивым голосом и смыкаю губы на призывно торчащем соске. Всасываю его и смакую, наслаждаясь звучанием дыхания и блаженных стонов Мили. Дьявол! Какая же она сладкая. Вся. Внешне невинная, внутри горячая, безумная, страстная… Дичайшее сочетание. Редкое. Раскладывающее мои нервные клетки на атомы. Сожрать её хочу. Опять. Без остатка.

Активно проникаю в Мили одним пальцем, чуть позже добавляю и второй. Он мычит, чуть морщится, кусает губы, но притормозить не просит. Отлично. Всё равно не смог бы уже остановиться.

С хлюпающим звуком погружаю пальцы в тугую влажность, терзаю её сиськи рукой, губами, зубами, не жалея, не сдерживаясь и издавая какие-то странные мычания. Наверняка на её бледной коже останутся отметины. И это прекрасно. Как представлю их, так член ещё сильнее каменеет, а выдержка вконец трещит по швам.

К счастью, долго ждать и терпеть не приходится. Ещё несколько проникновений — и горячие тугие мышцы начинают сокращаться вокруг моих пальцев. Мили до боли сжимает мои волосы в кулаке и издаёт протяжный громкий стон. Её мокрое тело, пахнущее дождём и мной, содрогается в экстазе. Залипательная картинка. Не могу отвести взгляд. Так и пялюсь на неё, пока в темпе дотягиваюсь до джинсов, достаю из кармана презерватив и дрожащими пальцами раскрываю упаковку. Жесть! Даже пару раз роняю квадратик фольги на пол. Так колбасит, словно это я вот-вот лишусь невинности. Хотя нет… Меня даже в первый раз так сильно не лихорадило. И не было настолько остро, горячо и приятно, как это происходит сейчас.

Нависаю над разморённой милашкой, хватаю одной рукой за задницу и, поймав момент, когда она максимально расслаблена, одним резким движением толкаюсь в тугое отверстие, заполняя Мили до упора.