газетные объявления с просьбой прислать любой из его ранних револьверов не принесли ни одного. А потом генерал Захария Тейлор прислал капитана Сэма Уолкера из Техаса для того, чтобы ускорить производство револьверов «кольт». В какой-то момент Уолкер сделал остановку в столице государства, чтобы оказать поддержку револьверу, который так ему понравился и который произвел такое впечатление на генерала Тейлора. Оттуда он написал письмо Кольту, часть которого цитируется в начале этой главы. В то время как важные законодатели и члены кабинета были полностью осведомлены о достоинствах перечницы — которая не отвечала почти ни одному из требований к эффективному боевому многозарядному оружию, — Уолкер поначалу был похож на вопиющего в пустыне, хотя перед тем, как первый заказ на револьвер Кольта был завершен, был утвержден и второй правительственный заказ на такое же количество револьверов.

Будучи не в состоянии купить хотя бы один из собственных револьверов — согласно легенде, Кольт рекламировал шестизарядник калибра 0,44, который выходил с прилагаемым рычагом для забивания пули в патронники барабана, а также с фиксированным спуском, этот ныне вызывающий противоречия «Первоначальный Уолкер», — он стал искать решение. И нашел его.

Опять же согласно легенде, Кольт сконструировал еще одну модель по памяти и, возможно, с помощью Уолкера. Это представляется вероятным, ибо гений Кольта был предназначен для этого, а Уолкер, несомненно, стоял за плечом, исполняя функции того, кого впоследствии назовут правительственным толкачом. Что характерно, Кольт усовершенствовал прежнюю модель, упростив ее, — самый лучший из возможных видов усовершенствования, чтобы выполнить срочный заказ на какой-либо точный механизм. К тому же он внимательно следил за быстрым прогрессом в машиностроительной индустрии Новой Англии с тех пор, как покинул Патерсон, где многие операции должны были выполняться вручную.

Эти заводы для производства механизмов, которые делали другие механизмы — такие, как замки, винтовки и револьверы, часы наручные и настенные, например, — управлялись людьми, обученными точной металлообработке, оружейному делу, часовому делу, изготовлению замков и прочему. Они владели таким же воображением, как и Сэм Кольт, и знали, к чему стремятся: исключению ручного труда, повышению точности в изготовлении мелких сложных деталей, взаимозаменяемых в любой модели конечного продукта; автоматизации и поточному производству. Весьма интересно, что многие из шаблонов и плашек, прессов, продольнострогальных станков, профилемеров и других машин — более чем сто лет спустя — все еще находят применение.

В Уитнивилле за пределами Нью-Хейвена сын изобретателя волокноотделителя[54] изготавливал для правительства винтовки Харперс-Ферри капсюльного воспламенения. Кольт поехал в компанию Whitney Arms Co. и вместе с Уитни и его инструментальщиками сконструировал новые станки для производства револьверов, заказанных ему по контракту, и эти новые станки должны были перейти во владение Кольта после выполнения первого правительственного заказа. Кольт вновь обрел полную собственность над своими патентами после крушения своей фирмы «Патерсон», и Уитни знал это. Он убеждал Кольта создать товарищество, но Кольт, возможно все еще переживая после краха «Патерсона», не хотел участвовать ни в какой подобной договоренности. Он придерживался своего собственного плана действий и шел своим собственным курсом. И в целях предосторожности в дальнейшем разместил заказы на изготовление некоторых деталей к своему револьверу на различных других заводах.

Завод, который он основал в Хартфорде в 1848 г. для выполнения второго контракта, являлся примером наиболее передового применения великого порыва к массовому производству, наблюдавшегося в тот период. Этот завод должен был удовлетворить страсть Сэмюэла Кольта к организованному и экономичному механическому производству, хотя сомнительно, чтобы на Генри Деринджера-младшего оказала положительное впечатление теория Кольта, так четко указывавшая на стиль работы гигантских промышленных предприятий сегодняшнего дня. Годовое производство у Деринджера составляло, по грубым оценкам, пятьсот пар его карманных пистолетов; в 1863 г. Кольт изготовил по правительственному заказу 136 579 своих револьверов для боевого применения, не считая оружия с прикладом.

Хотя в 1846 г. и в немногие последующие годы Кольт мог не осознавать этого, неудача Патерсона окупилась в несколько более горьком уроке. Был второй «урожай» на пяти или шести тысячах револьверов, которые он произвел с 1836 по 1842 г. К 1846 г. большинство из них как бы путем «естественного отбора» попало в те районы, где в них больше всего нуждались, — на Западный «фронтир». Как давно отмечал выдающийся историк Уолтер Прескотт Уэбб, Кольт был первым, кто поставлял оружие жителям Приграничья для борьбы с индейцами равнин[55] на равных или лучших условиях. Каждый из этих револьверов — с клеймом Кольта — выполнял красноречивую работу миссионера. К 1849 г., когда газеты и журналы были полны рассказов о путешествиях золотоискателей, статей о золотых месторождениях, а книги и каталоги — подробных советов будущим эмигрантам на Запад, не было недостатка в упоминаниях о достоинствах револьверов Кольта. Все это являлось великолепной рекламой, и заказы вновь потекли в Хартфорд.

Каждый год был отмечен выпуском новых моделей, которые ни в коей мере не вытесняли производство прежних популярных моделей. В 1851 г. Кольт отправился в приятную поездку по Европе, посещая правителей и других высокопоставленных лиц в правительственных кругах, особенно тех, кто мог бы быть интересен в плане размещения заказов на его патентованный револьвер для боевого применения. В Англии он представил планы открытия своего лондонского завода, который производил револьверы с 1853 по 1857 г., и морские и карманные модели носили на своем стволе клеймо «Address: Col. Colt. London». (Кольта произвели в подполковники милиции штата Коннектикут.)

Он вернулся в Хартфорд, загруженный заказами от стран, готовившихся к Крымской войне (1853—1856), и обратил свое внимание на эффективность лондонского завода — проекта, которому досаждали непредвиденные трудности. Было бы более созвучно с кольтовской идеей коммерческой дипломатии, если бы у него для изготовления его револьверов были машины, произведенные в Англии или Европе, и чтобы английские или европейские механики приводили их в движение. Нельзя было добиться производства машин достаточной точности, и ему пришлось ввозить их из Соединенных Штатов. Да и найти механиков, достаточно искусных в высокоточных работах, которые могли бы работать на этих машинах, было трудно. Торговые гильдии, за несколько лет до этого перенесшие индустриальную революцию в металлургических городах севера Англии, вовсе не питали симпатии к этому янки, который хотел опять создавать проблемы с повсеместным внедрением машин, отчего честные работники только лишатся своих рабочих мест. Гильдии находили поддержку у должностных лиц. Кольт столкнулся с препятствиями, но, как обычно, ненадолго. Несмотря на эти трудности — Сэмюэл Кольт никогда не испытывал нехватки уверенности в себе или в способности убеждать, — производство развивалось. Лондонский завод