— Сегодня же снимаем эту проблему, — ответил я. — Звоните в таможенный комитет, сообщите, что вопрос под личным контролем товарища Орджоникидзе. Я со своей стороны тоже нажму.

— Спасибо, Леонид Иванович, — в голосе Захарова слышалось облегчение. — А то у нас из-за этих станков весь график модернизации под угрозой.

— Что еще беспокоит?

— Кадры, — вздохнул директор. — Хороших инженеров не хватает. Старые спецы боятся брать на себя ответственность, а молодежь еще неопытная. После этой истории с вашим… отсутствием многие вообще затаились.

— Направляю к вам Бубнова из центрального конструкторского бюро, — решил я. — Он поможет наладить работу с инженерными кадрами. А вы лично проведите собрание с техническим составом, объясните, что никаких репрессий против специалистов не планируется. Наоборот, всячески поощряйте инициативу.

— Будет сделано! И… с возвращением!

Когда я повесил трубку, в дверь постучали. Заглянул Головачев:

— Леонид Иванович, директор Златоустовского завода Смирнов срочно просит связи. Говорит, критическая ситуация с поставками кокса.

Я кивнул, снова поднимая зеленую трубку:

— Соединяйте со Смирновым.

Глава 18

Новые задачи

Разговор с директором Златоустовского завода получился тяжелым. Кузбасс сорвал поставки кокса, запасы таяли с катастрофической скоростью.

Пришлось звонить непосредственно управляющему Кузбасским угольным трестом Бородину и в довольно жестких выражениях требовать восстановления поставок. Бородин ссылался на аварию, нехватку вагонов, бюрократические проволочки.

— Товарищ Бородин, — наконец перебил я его, — мне не важны причины, мне нужен результат. У нас срочные оборонные заказы, которые нельзя срывать ни при каких обстоятельствах. Если через три дня кокс не начнет поступать в Златоуст, поедете объясняться лично к товарищу Орджоникидзе. А как он относится к срыву плановых поставок, вы, надеюсь, знаете.

В трубке воцарилось молчание.

— Так точно, знаю, — наконец глухо произнес Бородин. — Сделаем все возможное, товарищ Краснов.

— И невозможное тоже, — добавил я. — Жду телеграфный отчет о начале отгрузки завтра к вечеру.

После десятка подобных звонков я перешел к самым важным разговорам. Поднял черную трубку внутренней связи:

— Соедините меня с Нижним Новгородом, автозавод, кабинет главного конструктора Загорской.

Прошло несколько секунд, прежде чем в трубке раздался знакомый голос, немного хрипловатый, но решительный:

— Загорская слушает.

— Здравствуй, Варвара, — я позволил себе немного смягчить официальный тон. — Как дела на заводе?

— Леонид! — в ее голосе промелькнула искренняя радость, тут же сменившаяся деловым настроем. — То есть, здравствуйте, Леонид Иванович. Рада слышать, что вы снова в строю. Мы тут все… волновались.

— Спасибо, Варвара Никитична. Расскажите, как обстоят дела с новой моделью тягача?

— Двигатель практически готов, — в ее голосе появились уверенные технические нотки. — Расход топлива снизили на двенадцать процентов, мощность подняли до восьмидесяти пяти лошадиных сил. Проблемы с карданным валом решили с помощью нового сплава, который разработал Сорокин. С кузовом все хорошо, выдерживает нагрузку на тридцать процентов выше расчетной.

— А дизель? — осторожно спросил я, помня, что телефонная линия может прослушиваться, несмотря на все ухищрения Зотова.

Варвара сразу поняла, о чем идет речь:

— По тому особому проекту… Экспериментальный образец работает стабильно. Выдает заявленные параметры при длительных испытаниях. Есть сложности с системой охлаждения, но мы над этим работаем. Звонарев предложил оригинальное решение с двухконтурной системой.

— Отлично, — одобрил я. — В ближайшее время направлю к вам специалистов из центрального КБ для усиления работ по этому направлению. Проект получил наивысший приоритет.

— Поняла, — коротко ответила Варвара. — Когда ждать инспекцию?

— В течение недели. Возможно, сам приеду. Готовьте полный отчет по всем направлениям. Особенно по вопросам, которые обсуждали в феврале.

— Будет сделано, — в ее голосе слышалась улыбка. — И… я правда рада, что с вами все в порядке, Леонид.

Следующий звонок на нефтепромысел. Соединение с удаленным районом между Волгой и Уралом работало не так четко, как с крупными городами, но все же качество связи оказалось вполне приемлемым.

— Рихтер слушает, — раздался в трубке немного усталый голос с легким немецким акцентом.

— Здравствуйте, Александр Карлович, — поприветствовал я главного инженера нефтепромысла. — Это Краснов. Как там наши нефтяные дела?

— Леонид Иванович! — в голосе Рихтера послышалось неподдельное облегчение. — Наконец-то! А мы тут уже думали… В общем, хорошо, что вы вернулись.

— Докладывайте по существу. Что с добычей?

— Стабильно растет, — отрапортовал Рихтер. — Скважины на восточном участке дают больше, чем мы рассчитывали. Качество нефти подтверждается. Высокосернистая, но при правильной переработке дает отличные продукты. Строительство нефтепровода идет по графику, уже проложили двадцать два километра.

— Проблемы?

Рихтер помедлил:

— Есть одна. К нам прибыл инспектор из ВСНХ, некий Озеров. Копается во всех документах, особенно интересуется договорами с Татмашпромом и финансовыми операциями.

Я сразу вспомнил разговор с Мышкиным. Еще один человек Студенцова.

— Обеспечьте ему полный доступ ко всем материалам, — распорядился я. — Пусть проверяет. Но приставьте к нему своего человека, чтобы фиксировал, что именно его интересует и какие вопросы задает. Отчет мне лично.

— Понял, — в голосе Рихтера появились заговорщицкие нотки. — Уже приставил Лапина. Он внешне неприметный, но отличный аналитик.

— Хорошо. Что с расширением промысла?

— Геологи обнаружили перспективный участок в тридцати километрах западнее основной площадки, — доложил Рихтер. — Предварительное бурение показывает наличие богатого нефтеносного пласта. Кудряшов разрабатывает план разведки.

— Увеличьте темпы. С сегодняшнего дня проект получает высший приоритет. Ресурсы, оборудование, специалисты — все будет выделено в первоочередном порядке.

— Вот это новость! — в голосе Рихтера слышалось приятное удивление. — У нас тут действительно большие перспективы, Леонид Иванович. Если все участки окажутся такими же богатыми, как первые скважины, это будет настоящая нефтяная сокровищница.

— Именно поэтому нам нужно ускориться, — подтвердил я. — Готовьтесь, в ближайшее время приеду с проверкой. И возможно, не один.

— Будем ждать, — отозвался Рихтер. — И… спасибо, что вернулись, Леонид Иванович. Без вас тут все начало рассыпаться.

Положив трубку, я на мгновение задумался. Две точки столкновения со Студенцовым. Магнитогорск и нефтепромысел.

Совпадение? Не думаю. Он явно готовил многоходовую комбинацию, чтобы захватить контроль над моей империей. Арест должен был стать лишь первым шагом.

Следующий звонок я сделал по черному телефону, связывающему с моей внутренней сетью:

— Соедините меня с полковником Полуэктовым.

Через несколько секунд в трубке раздался четкий, по-военному лаконичный голос:

— Полуэктов на проводе.

— Георгий Всеволодович, это Краснов. Появился новый срочный приказ сверху. Наш проект получил максимальный приоритет и режим особой секретности. Прошу вас с вашей командой немедленно прибыть в конструкторское бюро. Срок исполнения нам дали всего шесть месяцев.

— Так точно, — в голосе Полуэктова не было ни удивления, ни лишних эмоций. — Позвольте доложить, что основные расчеты по бронекорпусу уже завершены, чертежи готовы на восемьдесят процентов. Нужны испытания опытного образца башни. Мы планировали провести на Кубинке.

— Организуем в течение недели, —