— Товарищ Сталин лично разобрался в ситуации, — коротко ответил я, многозначительно поглядев ему в глаза. — Но давайте к делу. Что вы тут монтируете?

Зотов тем временем уже прокладывал провода в стене, а Извольский извлек из принесенного чемоданчика три телефонных аппарата. Черный, защитного зеленого цвета и кремлевский, с небольшим гербом на корпусе.

— Мы устанавливаем вам полноценный центр управления производством, — пояснил Сурин, разворачивая на столе схему. — Вот смотрите. По башням Шухова идет основной канал связи, соединяющий все ключевые предприятия. Зеленый телефон — для прямой связи с заводами. Черный — для нашей внутренней сети. А этот, — он указал на кремлевский аппарат, — для правительственной связи. Отдельная защищенная линия, шифрованный канал.

— Мы с Извольским смогли убедить Смородина выделить вам специальную линию через военную сеть, — Зотов на мгновение высунулся из-под стола, где прокладывал кабель. — Таким образом, вся система работает независимо от городской телефонной сети.

— Более того, — добавил Извольский, — мы подключили и систему телеметрии. Вы сможете не только говорить с предприятиями, но и видеть происходящее там в реальном времени.

Он достал из своего планшета фотографии:

— Вот центр телеметрии, который мы установили в штабе. Экраны, пульты управления, система записи данных. После нашего разговора обязательно туда пойдем, покажем все в действии.

Сурин тем временем развернул на столе чертеж нового комплекса связи:

— Мы фактически создали нервную систему промышленности. Глаза, уши и голос управления. С военной точки зрения прорыв в методах командования. Штаб РККА очень рад, что в свое время помог нам с башнями Шухова.

Зотов наконец закончил с проводами и теперь устанавливал телефонные аппараты на моем столе.

— Самое важное, что вся система защищена от прослушивания, — пояснил он, подключая последний провод. — Мы используем специальные шифрующие устройства собственной разработки. Восемь уровней защиты.

— А вот этот блок, — Извольский показал на небольшое металлическое устройство, которое Зотов прикреплял под столешницей, — позволяет определить, откуда идет звонок. Если вам будет звонить кто-то из высшего руководства, индикатор покажет источник связи.

— Готово! — торжественно объявил Зотов, отряхивая руки. — Система установлена и подключена. Можно проверять.

Он поднял трубку зеленого телефона:

— Центральная диспетчерская? Говорит инженер Зотов. Проверка связи из кабинета товарища Краснова… Да… Хорошо… Соедините с мартеновским цехом головного завода.

Зотов протянул мне трубку:

— Попробуйте, Леонид Иванович.

Я взял трубку:

— Мартеновский? Говорит Краснов. Как слышно?

После секундного треска раздался голос начальника цеха:

— Товарищ Краснов! Отлично слышно! Мы тут все обрадовались, когда узнали, что вы вернулись. У нас как раз плавка специальной стали для отдельного проекта идет.

— Как успехи? — спросил я, мысленно отмечая чистоту и четкость связи.

— По графику идем, товарищ Краснов. Первая партия сегодня к вечеру будет готова.

— Отлично. Продолжайте работу.

Я положил трубку и повернулся к Зотову:

— Впечатляет. Связь чистая, словно из соседней комнаты говорят.

— И это только начало, — Зотов был явно доволен собой. — В центре телеметрии мы покажем вам еще и визуальную связь. Можно будет не только слышать, но и видеть, что происходит на заводах.

— Уникальная система управления производством, — Сурин аккуратно собирал разложенные на столе чертежи. — Никто в мире еще такого не делал.

— Даже американцы только подступаются к этим технологиям, — добавил Извольский. — А у нас уже действующая система.

Я обвел взглядом установленные телефоны:

— Что ж, пора опробовать все это на практике. Пойдемте посмотрим ваш центр телеметрии. Только дайте я сначала сделаю несколько звонков.

Центр телеметрии мог подождать. Сначала нужно решить насущные проблемы, наладить работу всех ключевых предприятий

За время моего отсутствия они оказались в подвешенном состоянии. За несколько дней моего ареста многие важные решения были отложены, а исполнение критически важных задач замедлилось.

— Спасибо за установку связи, товарищи, — обратился я к Зотову, Сурину и Извольскому. — Но прежде чем отправиться смотреть ваш центр телеметрии, позвольте мне связаться с ключевыми предприятиями. Нужно привести в движение всю систему, которая фактически замерла в мое отсутствие.

— Конечно, Леонид Иванович, — кивнул Сурин, приглаживая редеющие волосы. — Мы подождем в приемной. Когда закончите с неотложными делами, просто поднимите зеленую трубку и скажите диспетчеру.

Зотов с гордостью осмотрел установленные аппараты:

— Еще раз проверьте, пожалуйста: зеленый — для связи с заводами, черный — внутренняя сеть, а кремлевский — для правительственных переговоров.

Когда они вышли, я на мгновение откинулся в кресле, собираясь с мыслями. За окном огромная махина моей промышленной империи, раскинувшаяся от Ленинграда до Урала, ждала указаний.

Сотни тысяч рабочих, десятки заводов, шахты, рудники, лаборатории. Все это требовало единой воли, единого управления.

Я решил начать с Магнитогорска. Поднял зеленую трубку:

— Центральная диспетчерская? Соедините меня с директором Магнитогорского комбината Мартыновым.

После короткого треска в трубке послышался низкий, слегка хрипловатый голос:

— Мартынов слушает.

— Петр Васильевич, здравствуйте. Говорит Краснов.

Секундная пауза, затем голос Мартынова, повеселевший и удивленный:

— Леонид Иванович! Вот это да! А мы тут уже всякое думали… В общем, рад слышать, что вы на связи!

— На связи и с новыми полномочиями, — ответил я. — Как дела на комбинате? Что с доменной печью номер два?

— С доменной… — в голосе директора послышалось замешательство. — Если честно, Леонид Иванович, застопорилось все. Без вашего разрешения не решались перебрасывать средства со строительства административного корпуса на ремонт. Документы подготовили, но…

— Немедленно начинайте ремонт, — твердо сказал я. — Финансирование обеспечим. Перебросьте инженеров с третьей очереди, нам сейчас действующие мощности важнее. Особое внимание системе охлаждения, там слабое место.

— Сделаем, Леонид Иванович! — в голосе Мартынова слышалось облегчение. — Разрешите доложить по кадрам? Тут нам прислали нового главного инженера, Пахомова. Говорит, назначен вместо Прохорова.

Я напрягся. Пахомов… Фамилия, которую упоминал Мышкин в связи со Студенцовым.

— Никаких изменений в руководящем составе без моего личного распоряжения, — отчеканил я. — Прохоров остается на месте. А этого Пахомова попросите предъявить документы о назначении с моей визой. Если таковых нет, отправляйте обратно.

— Понял, — коротко и с явным удовлетворением ответил Мартынов. — Сделаем.

— И еще, Петр Васильевич. Через три дня жду полный отчет о состоянии комбината. Особенно интересует качество стали для спецзаказов.

— Будет исполнено! И… с возвращением вас, Леонид Иванович.

Я положил трубку и сразу же снова поднял ее:

— Соедините с директором Путиловского завода Захаровым.

Связь с Ленинградом оказалась не столь четкой. Сквозь помехи пробивался резкий голос путиловского директора:

— Захаров на проводе. Кто говорит?

— Краснов. Добрый день, Николай Петрович.

В трубке на мгновение воцарилась тишина, затем раздалось:

— Леонид Иванович⁈ Вот это новость! А мы тут… В общем, рад слышать.

— Как обстоят дела с новыми станками для прокатного цеха?

Захаров откашлялся:

— Застряли на таможне. Немцы поставили оборудование в срок, но наши таможенники