Гаэтано «Томми» Луккезе — худощавый, невысокий, с каким-то даже несчастным выражением во взгляде. Он считался классическим мафиози. Особых успехов добился в швейной промышленности и игорном бизнесе, но увлекался также торговлей наркотиками, ростовщичеством и рэкетом. Он имел нужные связи в правительстве и всегда знал, кому можно дать взятку. Здесь он был наравне с Фрэнком Костелло.

Джо Профачи… Официально — один из крупнейших импортёров в США оливкового масла, набожный католик, щедро одаривавший церковь крупными пожертвованиями. Ну а неофициально — такой же рэкетир и вымогатель, как и другие здесь присутствующие. Проституция, ростовщичество, игорный бизнес и наркоторговля в Бруклине стали для Профачи куда более крупным источником дохода, нежели оливковое масло.

Некогда всемогущий главарь чикагской мафии Альфонсе Капоне не приехал по уважительной причине — в настоящее время отбывал одиннадцатилетний срок в тюрьме на острове Алькатрас, причём его физическое и душевное состояние вызывало тревожное опасение. Сифилис, который заподозрили ещё в тюрьме Атланты, сопровождался прогрессирующим слабоумием, и Костелло было искренне жаль некогда знаменитого гангстера. На сходке мафию Чикаго представлял его преемник Фрэнк Нитти, никогда не отличавшийся особой храбростью, но всё же умудрявшийся кое-как держать в своих руках нити преступного мира Чикаго.

Стефано Маггадино по прозвищу Большой Стив приехал из Буффало, где заправлял преступным миром после смерти Джозефа «Старого Джо» Ди Карло. Он сидел рядом с Энтони Рицотто, он же Джек Дранья, представлявшем мафию Лос-Анджелеса.

Дольше всех взгляд Костелло задержался на Джозефе Бонанно, который всё же соизволил снять тёмные очки. Это был самый молодой из глав семей, подававший очень неплохие надежды. Миллионы от азартных игр, ростовщичества и бутлегерства шли на создание легальной империи Бонанно, который владел ткацкими мастерскими, молочными фермами по всему США, собственной фирмой по торговле мясом и едва ли не крупнейшей в Штатах сетью похоронных бюро. Многие из главарей менее удачливых кланов с завистью наблюдали, как разрастается империя Бонанно, однако противопоставить ничего этому не могли. Да и сам Костелло давно зарился на столь жирный кусок. И вот тот так удачно подставился…

Разбор случая с Бонанно был одним из самых главных сегодня, но Фрэнк оставил его на потом, после того, как обсудили вопросы совместного бизнеса с мексиканскими наркоторговцами, сбора денег на подкуп нескольких сенаторов и проведения разъяснительной работы с новым главой профсоюза строителей, оказавшимся на редкость несговорчивым. Наконец очередь дошла и до Бонанно.

— Джозеф, мы слышали, у тебя серьёзные неприятности? — начал издалека Костелло.

— Что ты имеешь в виду, Фрэнки? — настороженно зыркнул на него Бонанно. — Говори прямо.

— Да что тут говорить, твои неприятности написаны у тебя на лице. — Фрэнк криво усмехнулся, и следом послышалось ещё несколько обидных смешков. — Говорят, ты не поладил с русскими. Может, расскажешь, как было дело?

— Фрэнки, мои дела с русскими — это мои дела, — процедил Бонанно. — Я уж сам как-нибудь разберусь.

— Мне думается, была затронута честь не только твоей семьи, но и всей сицилийской мафии. Что ж, если не хочешь рассказывать, может, это сделает наш общий друг Мейер Лански? Он как-никак был твоим посредником в этом деле. Ты как, Мейер, поделишься этой интересной историей?

Лански откашлялся и начал говорить, старательно избегая взгляда Бонанно:

— Скажу только то, что знаю. Джо попросил меня помочь ему организовать переговоры с неким Большим Иваном — главой русской банды в Гринпойнте. Вроде Джо хотел в том районе подмять под себя для начала русский ресторан, а затем постепенно расширить территорию, где можно организовать нелегальный бизнес по примеру Гарлема и Бруклина. Однако неожиданно выяснилось, что в Гринпойнте имеется своя, русская организация, которой руководит какой-то Большой Иван, о котором раньше никто не слышал. Джо узнал об этом, только когда трупы четверых его парней привезли к его дому в багажнике их же автомобиля. Вроде, как сказал Джо, там ещё была записка, в которой тот самый Большой Иван советовал не соваться итальянцам в Гринпойнт. — Лански сделал паузу, не без удовольствия глотнув вина двадцатилетней выдержки. Всё это время в зале царила тишина. — У меня есть мнение насчёт того, кто в этой ситуации больше не прав, Джозеф или этот русский бандит, но я пока оставлю его при себе. Как бы там ни было, Джо попросил меня устроить встречу с Большим Иваном, и я это сделал. Правда, сам Иван на встречу не приехал, прислав своего консильери в сопровождении четверых головорезов. Я их лично не видел, но мои ребята говорят, что физиономии у русских были ещё те… Зато я хорошо разглядел одноглазого консильери, который представился на американский манер Филом Бёрдом, хотя я и не уверен, что повязка на глазу не была просто для виду. Он неплохо говорит по-английски, хорошо держался и заявил, что Большой Иван не так давно перебрался в Нью-Йорк из Техаса, беспощаден не только с врагами, но и с собственными подчинёнными, нарушившими негласные правила русской банды, а в будущем планирует помимо Гринпойн-та распространить своё влияние и на часть Гарлема. Мол, теперь итальянцам придётся мириться с новым соседом. Тогда как Джо требовал материальной компенсации за гибель своих людей.

— А откуда у нашего Джо все эти увечья? — как бы между делом поинтересовался Профачи, хотя и так догадывался.

— Насчёт руки не знаю, а лицо ему подпортил этот консильери, когда Джо решил его пристрелить.

— Но ведь на такие встречи приходят без оружия! — не удержался Маггадино.

— Всё верно, такой была договорённость, но я на правах друга не стал обыскивать Джозефа, понадеявшись на его честность. Оказалось, зря… Хотя, конечно, этот русский — не знаю уж, преднамеренно или нет — вывел его из себя, намекнув, что если Джо окажется несговорчивым, то могут пострадать члены его семьи.

— Семья — это святое! Жён и детей трогать нельзя! Это выходит за рамки! — донеслось с разных концов стола.

— В общем, — повысив голос, продолжил Лански, — Джо выхватил пистолет и собирался пристрелить русского. Но тот оказался шустрым парнем, тут же опрокинул стол, выбил из руки Джозефа оружие и отправил его в нокаут. Всё произошло так быстро, что ни я, ни Тар-тамелла не успели ничего предпринять. Да, в целом всё разрешилось само собой. Джо оказался в отключке, а этот Бёрд ещё раз повторил свои условия и отправился восвояси. Никто ему препятствовать не стал, он был в своём праве. На этом, собственно, и всё.

Вновь в зале воцарилось молчание, которое спустя некоторое время было прервано Фрэнком Костелло:

— Джозеф, так всё было?

— Ну, так, — с явной неохотой вполголоса ответил Бо-нанно.

— Что