— Бордель — довольно шумное предприятие, — задумчиво почесал проплешину на своём темени арендодатель. — Как бы не привлечь ненужное внимание. Потом от властей не откупишься.

— У нас шуму не будет, — вступил я в разговор. — Обещаю, никаких драк и пьяной поножовщины. Проблемных клиентов охрана не подпустит к борделю на пушечный выстрел, у нас будет действовать жёсткий фейс-контроль.

— Ум-м-м… — протянул Карл, подавшись назад и поднимая брови. — Серьёзный у вас, парни, подход к делу. Небось и номерочки обставите по высшему разряду?

— Это будем смотреть по деньгам, Карл, — вновь вклинился Лэнс. — А пока давай договоримся об аренде этажа.

— Думаю, тысяча баксов в месяц меня устроит.

Я только крякнул про себя, вспомнив, сколько платил за аренду квартиры в итальянском квартале, а Джордан как ни в чём не бывало заметил:

— Понимаю, плата с учётом возможных рисков. Но сначала пойдём посмотрим квартиры.

— Лэнс, брат, неужели ты думаешь…

— Карл, дружище, ты — продавец, я — покупатель, поэтому я просто хочу посмотреть товар.

Квартиры были одно— и двухкомнатными, довольно чистенькими и вполне добротно меблированными всем необходимым, так что на обстановку вряд ли придётся сильно тратиться. Одну двухкомнатную квартиру можно отвести для «мамки» и свободных от исполнения обязанностей жриц любви. Жить им здесь не обязательно, тем более у кого-то наверняка окажутся семьи, возможно даже, кто-то обременён детьми, хотя лучше брать молодых, незамужних и бездетных. Рабочее время можно установить с 6 вечера до 8 утра. Девочек желательно набирать разных типов, для любителей и белого тела, и цветного, и с шоколадным оттенком. Ну и врач должен быть свой, регулярно проводить осмотры работниц борделя, чтобы клиенты потом не возвращались с претензиями по поводу подхваченных у нас гонореи или хламидиоза.

Плюс ещё и в том, что внизу — казино, откуда любители клубнички смогут подняться в бордель. Подвыпивших пускать можно, тем более в казино планируется продажа спиртного, а вот сильно нетрезвых — гнать взашей, иначе и впрямь могут по пьяни учудить какое-нибудь безобразие. Насчёт охраны вопрос с Джорданом обговорим. Думаю, в борделе хватит одного крепкого негра, а в казино — двух-трёх человек.

Всеми этим мыслями я поделился с Джорданом, когда мы наконец распрощались с улыбчивым домовладельцем, оставив в качестве задатка триста долларов. С этой недели мы арендовали второй этаж дома, и нужно было как можно быстрее открывать бордель, чтобы начать отбивать уже вложенные и ещё вкладываемые средства. Впрочем, откроется он всё равно не раньше, чем казино, а лучше, чтобы эти два события произошли одновременно.

Джордан одобрил мои планы, сказав, что всё берёт под свой личный контроль. С меня — только деньги. На прощание я добавил:

— Кстати, поздравляю с днем рождения! Знал бы — подготовился заранее, а так с меня подарок.

— Да не бери в голову… Хотя можешь подарить какую-нибудь безделушку.

Покинув Гарлем, я отпустил Демида, сказав, что, если он мне понадобится, я позвоню его отцу. Отужинать зашёл в ресторан Вержбовского-младшего. Там и настиг меня Андрей с новостью о звонке от Лейбовица. Телефон в ресторане я оставлял антиквару как контактный.

— Просил срочно перезвонить, как только появитесь, — добавил Андрей.

С позволения ресторатора я поднялся в его кабинет и набрал номер антикварного магазина.

— Это я, Абрам Моисеевич, — сказал я в трубку, как только отозвались на другом конце провода.

— Ефим, как я рад вас слышать! — вполне искренне обрадовался антиквар. — Как вы там, в Гринпойнте?

— Да ничего, обживаюсь понемногу, — уклончиво ответил я собеседнику. — А у вас что нового?

— Да у меня всё по-старому. И периодически возникает потребность покидать Нью-Йорк.

Дальше выяснилось, что у Лейбовица появился ещё один артефакт, сильно заинтересовавший уже хорошо нам знакомого мистера Уорнера. Стоимостью немного меньше предыдущего, но всё же достаточно дорогая вещь, чтобы везти её без сопровождения.

— Хотите нанять меня в качестве охранника, — скорее констатировал, чем спросил я, прикидывая, насколько пагубно отлучка отразится на моих текущих делах.

— Даже более того, — оживился Лейбовиц. — Я вам предлагаю лететь к Уорнеру одному, а то последние пару недель у меня что-то давление скачет. Вам нужно будет лишь вручить ему предмет и получить деньги. За это получите надбавку к гонорару. А это даже поболее, чем в прошлый раз. И кстати, мистер Уорнер хотел вас видеть лично, правда, не пояснил, с какой целью. Так что повод у вас самый что ни на есть уважительный.

Вот ведь, и отказывать неудобно, всё-таки старику я кое-чем обязан, и деньги не лишние. Мой-то личный бюджет изрядно истощился за последнее время. Ладно, питаюсь и живу я за счёт Вержбовских, что само по себе меня порядком смущало, но и на другие нужды деньги необходимы. Так что звонок Лейбовица пришёлся кстати. Да и заодно выясню, как продвигаются дела со съёмками моих фильмов. Может, именно по этому поводу Уорнер и хочет меня видеть? Ладно, на месте разберёмся.

— И когда вылет?

— Чем раньше, тем лучше.

— Хорошо, к послезавтра я постараюсь освободиться. Только билеты за ваш счёт.

— Само собой, Ефим! Послезавтра я вас жду у себя.

— Договорились.

Глава 9

Завтра! Завтра же мои люди не оставят от Гринпойнта камня на камне! И никто — слышишь, Джон, никто! — не посмеет меня остановить!

Адвокату и консильери семьи Бонанно никогда ещё не доводилось видеть своего босса в такой ярости. Даже в тот памятный день, увидев в багажнике машины трупы своих парней, Джозеф не выглядел таким обезумевшим.

В кабинете они были вдвоём. И самым страстным желанием Тартамеллы было оказаться отсюда как можно дальше. Сейчас он уже жалел, что когда-то связался с этим человеком и вообще с семьёй Бонанно. Но давать задний ход было поздно, соскочить — себе дороже.

О том, что происходило на собрании Комиссии, Тар-тамелла знал в общих чертах в пересказе взбешённого дона. и в целом был согласен с рассуждениями Костелло относительно аферы, в которую Бонанно может втянуть другие сицилийские кланы своими необдуманными действиями. Особенно его напрягла попытка пристрелить в том баре переговорщика от русских. Но спорить с боссом в данный момент виделось бессмысленным. И не похоже, что в ближайшие дни он успокоится. Нет, криков-то точно станет поменьше, но Тартамелла знал, что если Джо что-то втемяшит себе в голову, то это всерьёз и надолго. И потому не удивился, когда Джозеф попросил его собрать в кабинете капо семьи. На это ушло около двух часов, кого-то пришлось даже поднимать с постели, прежде чем трое капореджиме расселись в кабинете уже