Почему с Мэтью у них не было ничего подобного? Оливия поглядывала на своего спутника... Почему она повелась на домыслы Мэтью и отказала лорду Стоунхэму? Или они все одинаковые, лето проводят в приличном обществе, а в Лондоне ударяются во все тяжкие? Или... Или...

Когда лорд Стоунхэм расстелил скатерть на маленькой уютной поляне, и они, опустившись на клетчетые покрывала, заняли свои места, Ливи не выдержала. Она смотрела, как он расставляет тарелки с пирожками и разными сладостями, и всё же решилась спросить то, что её мучило, даже понимая, что вопрос её совершенно неприличен.

- Максимилиан, скажите пожалуйста, что у вас было с леди Мартой?

Граф вздрогнул и уронил печенье. Его зелёные глаза резко сузились. Некоторое время молодой человек смотрел в сторону, будто собираясь с мыслями, потом медленно повернулся к Оливии.

- Ничего, - ответил он, хотя лицо его приняло холодное и отчужденное выражение, - да, я ухаживал за ней, но, собираясь сделать вам предложение, не посчитал возможным пойти дальше этих самых ухаживаний.

Ливи молчала. Её лицо тоже стало бледно, и на глаза навернулись слёзы.

- Если вы хотите знать правду, - она вдруг всхлипнула, - если вы были честны со мной... Я очень жалею, что отказала вам тогда!

Эти слова вырвались будто сами собой. Оливия замерла, зажав рот рукой, и смотрела, как смягчается лицо графа. На его щеках появился яркий румянец, и он придвинулся, отбросив в сторону ненужную теперь тарелку.

- Я тоже очень жалею, что вы сделали такой выбор, Оливия, - отозвался лорд Стоунхэм, - я и сейчас влюблён в вас не меньше, чем раньше.

Ливи снова всхлипнула, хотя слёз не было. Было ужасно горько от того, что она так сильно ошиблась. От того, что Мэтью обманул её даже в этом, приписав свои мысли и подвиги ни в чем не повинному человеку. Сломал ей жизнь, сделав посмешищем всего Лондона!

- Теперь уже ничего не исправить, - наконец беспомощно выдала она.

- Почему же? - придвинувшись ещё ближе, произнёс граф. - Мы можем быть счастливы, даже если...

- Я замужем!

- Даже если вы замужем...

Их губы неожиданно встретились, и Ливи вся вспыхнула от его поцелуя. Приятное тепло разлилось вниз живота, и впервые за долгое время Ливи почувствовала себя живой. Язык графа коснулся её языка, и ей показалось, что её опалили огнём. Руки сами потянулись к его шелковистым волосам, начав нежно пропускать через пальцы тёмно-золотые пряди.

Ей было хорошо! Так хорошо, что ей казалось, что она спит и видит чудесный сон, подобный тем, что она видела в далёком прошлом, мечтая о счастье с любимым человеком.

Оливия полностью отдавалась поцелую, пройдя в себя, лишь когда граф приспустил лиф её платья, накрывая широкой ладонью её грудь.

- Нет, Максимилиан, пожалуйста, не нужно! Я...

- Я чём дело, Оливия? Я вас обидел? Признаю, я слишком тороплюсь, но вы сводите меня с ума, дорогая! - хрипло шепнул граф, склонившись к её уху.

- Мы не можем делать это тут...

- Но ведь тут никого нет, - он сел, тяжело дыша, поправляя шейный платок.

- Я... - Оливия отползла как можно дальше, - Максимилиан, между нами ничего не будет больше, чем поцелуй!

- Но почему? - удивлённо поинтересовался он.

- Потому что... Потому что я не хочу! - вспыхнув, воскликнула Ливи. - Мне не нравится. И как бы я не хотела вам угодить, мне не нравится сам процесс!

Она выпалила это на едином дыхании, и упёрлась в удивлённое лицо графа.

- Не нравится? - хмуро переспросил он.

- Нет. Я... Я была готова на это только ради детей. Но теперь я бесплодна. Я не хочу больше заниматься такими вещами!

Он молчал. Потом снова подвинулся к ней, обняв её за плечи.

- Оливия, - губы его были очень близко, - ваш муж... Как бы это по делекатнее сказать... Не позволил вам познать радости любви.

Ливи резко отстранилась. Граф не был ей неприятен, призналась она себе. Нет. Скорей наоборот. Ей нравились его поцелуи и прикосновения. Но страх и нежелание близости заставили её отодвинуться как можно дальше.

- Радости любви познают только мужчины. Для женщин же это просто долг. Есть специальные женщины, которые дают эту радость без всяких норм, - усмехнувшись, заявила Оливия, - но это не я.

Лорд Стоунхем снова замолчал. Казалось, он решал в голове пример с шестизначными цифрами, таким сосредоточенным стало его лицо.

- Вы больше ничем не связаны с вашим мужем? - хрипло спросил он.

- Нет, - замотав головой, ответила Ливи, понимая, что их с Мэтью действительно ничего не связывает. Даже Глория. Мэтту никогда не было никакого дела до их дочери!

- Тогда позвольте показать вам, что и женщины могут получать удовольствие от любовного акта.

- Прямо сейчас? Тут? - испугалась она, оглядываясь по сторонам.

- Нет, - рассмеялся лорд Стоунхэм, - конечно же, нет! Я сниму домик, и мы сможем уединиться в нём на весь день или всю ночь.

Оливия продолжала смотреть на него не моргая. А потом, будто в омут головой, согласилась броситься во все тяжкие. В конце-концов она ничего не потеряет!

- Хорошо, - кратко сказала она, - я согласна на ваше предложение, милорд!

Глава 3

Отъезд Оливии в Бат прошел для Мэтью незамеченным. Он так давно не общался с ней, что её отсутствие стало для него скорее благом, чем неприятностью. Дом стих, и он остался совершенно один, не считая похожих на тени слуг. Попытки посетить его со стороны бывших друзей он пересёк, приказав всем говорить, что его нет и никто не знает, когда он будет. Его душил город, он смотрел в окно и задыхался от количества экипажей и людей на улице. Ему казалось, что кто-то придёт, и ему нужно будет вести светскую беседу, улыбаться, говорить что-то ненужное. Ненужное никому, особенно ему.

Был ли у него хоть один друг в Лондоне? Филд, с которым они соперничали, сколько он себя помнил? Или... Вопрос повис в воздухе, и на него был только один ответ.

Нет.

Когда-то давно его любили два человека. Мать и отец. Он знал, что любили. Отец, хоть и был старым