редких книг, в которых упоминаются ниндзя. С другой – это вполне понятно, ведь при обилии фанатов кинониндзя и адептов различных школ единоборств счет специалистов по истории ниндзюцу ограничен пальцами одной, к тому же сильно травмированной, руки. Разбираться сегодня, насколько сведущ был в этой теме Роман Николаевич, не только непросто, но некому и некогда.

Верность же самого Романа Кима своему увлечению привела к заметной эволюции его взглядов на ниндзюцу: от представления, основанного на популярной японской литературе, до попыток научной систематизации разных уровней освоения и понимания искусства синоби. Причем эволюция эта была связана не только с накоплением им теоретических знаний, почерпнутых из литературы, но и с возможностью использовать его богатый личный опыт разведчика и контрразведчика – не самый частый случай в истории. Возник чрезвычайно интересный, порой невероятный, но очевидный эффект экстраполяции опыта на знания и наоборот. Поэтому изучение трансформации взглядов Кима на ниндзюцу есть смысл начать с краткого знакомства с его биографией.

Мугэй мумэй

Сегодня опубликовано несколько относительно полных исследований, посвященных биографии Романа Кима, как на русском{91}, так и на японском{92}, и на английском языках{93}. В 2016 году в Москве прошла даже интереснейшая международная конференция, посвященная этому человеку, на которой с докладом о связи Кима и ниндзюцу выступил исследователь из Санкт-Петербурга Федор Витальевич Кубасов{94}. Благодаря этому мы имеем возможность воздержаться от пересказа подробной хронологии жизни Романа Кима, ограничившись лишь перечислением основных дат, в том числе – в той или иной степени – спорных.

Сербский писатель Бранислав Нушич писал в автобиографии: «О смерти говорят, что она является самым достоверным фактом в жизни каждого человека, однако каждый пишущий автобиографию предпочитает начинать ее с менее точных данных о рождении». Сказано как будто о Романе Киме, в биографии которого наиболее бесспорный факт – дата его смерти: 14 мая 1967 года этот человек скончался в Москве. Что же касается даже даты его рождения, то существуют документы, с примерно равной степенью достоверности подтверждающие три варианта. В сведениях о составе семьи его отца – Николая Кима, хранящихся в Государственном архиве Дальнего Востока, днем появления на свет зафиксировано 15 сентября (по старому стилю) 1897 года{95}. В списках учеников токийской школы Ётися образовательной системы Кэйо, где он получал начальное образование, – 19 апреля 1898 года{96}. В личном деле студента Государственного Дальневосточного университета, где он это образование завершал, – 1 августа (по старому стилю) 1899 года{97}. Последняя дата пока считается официальной, так как именно ее указывал сам Роман Ким во всех документах. Однако уже известно, что Роман Николаевич сознательно и неоднократно, как будто следуя легендарной методике ниндзя мугэй мумэй-но дзюцу, когда настоящий разведчик должен всячески скрывать свою биографию, свои навыки и умения – свое подлинное «я», прикидываясь не тем, кем является на самом деле, тщательно запутывал сведения о самом себе, а поэтому к его собственным свидетельствам приходится относиться с большой осторожностью. Например, в последние годы жизни, став известным писателем, Роман Ким то говорил по-японски, используя обороты и словечки, характерные для выпускников университета Кэйо, и работал переводчиком на встрече японских журналистов с лидером Советского Союза Никитой Хрущевым, то производил (на плохо знавших его людей) впечатление человека, вообще слабо владеющего японским языком. Поэтому неудивительно, что в деле изучения биографии Романа Николаевича открытие следует за открытием, и недавно историком корейской диаспоры в России Дмитрием Владимировичем Шином была обнаружена запись в метрической книге, дающая четвертый и, возможно, единственно верный вариант даты рождения Романа Кима: 1 (13) марта 1897 года{98}.

Близким людям Ким иногда рассказывал о своем необычном происхождении, хотя знал, что ему мало кто верил. Он не раз утверждал, например, что его мать – Надежда (ее корейское имя неизвестно) Тимофеевна (видимо, по имени крестного отца) Мин – была родственницей «Великой королевы» Мин Мёнсок, убитой японскими заговорщиками в 1895 году. Так это или нет, мы не можем сказать до сих пор, но женщиной она была сильной, волевой и весьма самостоятельной – мы помним это по делу Особого отдела жандармского управления Санкт-Петербурга. Отец Романа – богатый корейский купец из Владивостока Николай Николаевич Ким (Ким Пёнхак, Ким Пеаги), человек ненамного более прозрачной судьбы. Похоже, что он действительно был одновременно тесно связан и с японской разведкой в русском Приморье, и с антияпонским корейским подпольем. Как и почему – расследование продолжается. Есть версия, что Ким Пёнхак явился одной из важных фигур заговора, жертвой которого в 1909 году пал экс-премьер Японии и бывший генерал-резидент Кореи Ито Хиробуми. Юный Роман Ким в это время как раз учился в Токио, в школе Ётися, а затем поступил в колледж Фуцубу, тоже относящийся к Кэйо, под именем Сугиура Киндзи. Позже сам он рассказывал, что тем самым добросовестно выполнял наказ отца: «изучить врага изнутри», чтобы стать самым подготовленным, самым законспирированным и самым опасным противником «колонизаторов», то есть японцев. Верить ли ему? И верить ли словам одного из однокашников Кима, согласно воспоминаниям которого приемным отцом корейского мальчика из Владивостока стал одиозный Сугиура Дзюго, чье стихотворение вынесено как эпиграф к этой главе[15], – видный теоретик националистического учения кокусуй-сюги, хранитель императорской библиотеки и наставник принца Тогу – будущего императора Сёва (Хирохито). Ни доказать, ни опровергнуть это утверждение до сих пор никому не удалось, но интересно, что сам Ким называл своим приемным отцом совершенно другого японца, хотя с той же фамилией – Сугиура, купца Сугиура Рюкити. Снова запутывал следы?

В 1913 году Роман Ким по семейным обстоятельствам был отчислен из Фуцубу и бесследно исчез на четыре года. Есть свидетельства нескольких людей, уверенно утверждавших, что он в это время был: а) в России; б) в Японии; в) в Европе. До сих пор не обнаружено ни единого доказательства ни одной из этих версий. Точно известно только, что не позже 1917 года Роман объявился во Владивостоке, где экстерном окончил местную мужскую гимназию. В апреле 1919 года Кима, как и Ощепкова, мобилизовали в армию адмирала Колчака и отправили служить в разведку – переводчиком японского языка Военно-статистического бюро. По какой-то причине вчерашний гимназист не захотел воевать против большевиков и вскоре предъявил документы о том, что является гражданином Японии. Кима сразу же демобилизовали, после чего он немедленно поступил в Дальневосточный университет, представив там столь же подлинные свидетельства о том, что он – гражданин России и имеет право на обучение в ДГУ.

В дальнейшем, с 1922 года и, по-видимому, до самой смерти, Роман Ким на разных условиях и в разном качестве сотрудничал с ГПУ – ОГПУ –