— Тогда чего в подпевалах у этих высокородных?

— Так высокородные на то и высокородные! У того же Ротбарта сколько земель, что у редкого князя столько! А у Глебова ничего кроме его сабли. Вот и заносит хвост Ротбарту на поворотах ради подачек.

Глава 9

До выходных ничего не случилось, даже к директору не вызвали. Как хорошо, что все мои стычки проходят при народе, всё равно кто-то да проговорится, что я только вынужденно защищался, так что дрючить надо не меня.

Наконец-то два выходных, радостный Толбухин ухватил меня за рукав.

— Сегодня возгуляем!.. Знаю кафешантан, где из-за кулис посмотрим на танцовщиц!

— Поздравляю, — сказал я. — Но я пас.

Он охнул.

— Ты чего?.. Да все курсанты о таком мечтают! Там даже отдельные кабинки есть, если ты понимаешь, о чём я!

— Это дорого, — сказал я.

Равенсвуд одобрительно хмыкнул.

— Да и зачем рисковать? — спросил он. — Нам запрещено. Поймают, влепят выговор, а то и на гауптвахту.

— Молчи, тевтон, — сказал Толбухин. — Тебе не понять, а русская душа томится в оковах дисциплины и порядка!

Равенсвуд посмотрел с презрением, а я быстренько выскользнул из корпуса, миновал двор и, покинув Академию, сразу же отправился в наш домик, весь пропахший запахом трав и размолотых кореньев. Иван по моей подробной инструкции делает заготовки, что-то даже варит, подготавливая субстрат, из которого уже я начну делать более сложное и нечто целебное.

Пока проверял его работу, он мялся, вздыхал за спиной, я намеренно делал вид, что ничего не замечаю, наконец он сказал с неловкостью:

— Ваша милость… можно мне отлучиться на вечер?

— Да — ответил я с удивлением. — Что случилось?.. Вообще-то я рад, что у тебя и свои дела появились, а не только мне сопли утирать!.. Познакомился с кем-то?

Он поспешно мотнул головой.

— Нет-нет, пока ещё не до женщин. Тут через две улицы один сослуживец жил… Его ещё раньше меня отставили по ранению, вдруг он там ещё живой?

Я кивнул.

— Иди, конечно. Бутылку водки купи, а то и две. И закуски.

Он сказал благодарно:

— Спасибо, ваша милость. Так я пойду?

Я отмахнулся.

— Иди-иди. Гульни хоть раз за всё время.

Из лечебных трав, что он напокупал в зельевых лавках, я за субботу наварил полный чан обезболивающего, его Иван разольет по малым склянкам, ещё удалось сотворить из трав настойку для повышения потенции.

Думаю, обезболивающее и вот это для хилых или неуверенных и есть то массовое, что пользуется наибольшим спросом. Потом расширимся, а пока надо посмотреть, как пойдет наша торговля с самого простого.

Иван вернулся только утром воскресенья, по лицу видно, что гульнули хорошо, морда почти синяя, но глаза светятся счастьем.

— Ваша милость, — сказал он чуточку виновато, — засиделись, каюсь. Много чего надо было рассказать, мы же сколько лет не виделись!

— А как он? — спросил я из вежливости.

Его лицо помрачнело.

— Очень плох. В прошлом году хоть на костылях выходил во двор, а сейчас только по комнате, да и то за стены держится. Ахнул, когда меня увидел! Я же такой сейчас, каким был тогда…

Я сказал довольно:

— Всё в порядке, Иван. Ты таким и останешься. Надолго.

Он вздохнул, сказал просительно:

— Ваша милость, я не прошу, но… вернее его у вас бы не было человека, если бы и ему хотя бы несколько капель того сказочного пойла, что вы давали мне!

Я умолк, посмотрел на него оценивающе. Иван переступает с ноги на ногу, это первый раз, когда попросил меня, да и то не для себя, а для старого друга, с которым воевал.

— Иван… У нас нет денег, чтобы ему платить. Да и на какую работу ты его определишь?

Он воспрял духом, я же не отказал с ходу, заговорил торопливо:

— Он мог бы помогать мне в работе… Да что там в работе, нам же сторож нужен? И охранник. На вашу лавку уже начинают поглядывать, интересуются, у кого расходные материалы для лекарств берем. О поставщиках спрашивают. Тревожусь! Вдруг красного петуха подпустят? А он бы работал и сторожил бесплатно!.. У него воинская пенсия по инвалидности есть, концы с концами сводит.

Я подумал, кивнул.

— Хорошо. Как делать омолаживающий настой, знаем. Травы и корешки под это дело достанем. Часа три на перегонку выкроим. Бесплатный работник того стоит. Да ещё с таким боевым прошлым!

Настой, понятно, не омолаживает, это я сделать пока не в силах, но восстанавливает организм до оптимального состояния. Иван полагает, что я его омолодил, но именно таким и должен быть организм человека в пятьдесят лет, что вообще-то ещё молодость.

На другой день он отправился с небольшой бутылью к своему сослуживцу, а я, сверяясь со страницей объявлений в «Санкт-Петербургских Ведомостях» поспешил по ближайшим адресам кузниц, предлагавшим услуги.

В нашем клубе в своё время я метал ножи и топоры, ножи как-то не пошли, а топорами занимался с удовольствием. Больше всего нравились «Архитриклин», «Пересвет» и Lappa, но сейчас не игра, нужно что-то такое же убийственное, но полегче и такое, чтобы мог уложить, как пластины, в один чехол.

Пожалуй, больше всего подойдет Freeknife Ангел FK/AL-30HGSA Freeknife, в торговле их зовут просто «Викинг», хотя викинги померли бы от стыда, взявши в руки такую мелкую штучку. Для них топор не топор, если весит меньше бревна. Зато эти можно уложить, как ложки в посуднице, сразу десяток, а места займут даже меньше.

Я представил, как буду объяснять кузнецу, что такое Freeknife Ангел FK/AL-30HGSA Freeknife, скривился, мелькнула даже мысль, а не проще ли попытаться самому?

Нет, если начну осваивать ещё и кузнечное мастерство, то не разорвусь ли между красивыми и умными?

Первые две кузни я пропустил, даже не заходя, внешний вид не ахти как, явно хозяева забили и на качество того, что делают, а вот в третью, хорошо поставленную и с веселым дымком из трубы, зашел, огляделся.

Чистая комната, два стола с лавками, а в глубине могучего вида мужик в кожаном фартуке, закрывающем так же и грудь перебирает то ли подковы, то ли ножи, за спиной не видно.

Обернулся ко мне, взглянул оценивающе. Этот, в отличие от курсантов, сразу увидел во мне знатного дворянина, чуть поклонился и подошел, вытирая ладони ветошью.

— Что угодно, ваше благородие?

— Топоры, — ответил я, — Вернее, топорики. Сейчас буду объяснять…

Возвращался в Академию уже почти под утро. Здесь главное успеть явиться на первый же урок.