— Вы не запрещали брать книги, кроме тех, что в дальнем шкафу. А это — обычный шкаф. Вы сказали — можно.

Ректор Стортон осекся, а затем пролетел мимо меня, злобно помахивая пушистым хвостом. Специально для него в объемной мантии из дорогой ткани была грубо прорезана дыра.

— Что вы там стоите, Танг? — раздался голос из-за стеллажей.

— Знаете что! — воскликнула я, нагоняя его и вставая у ректора на пути. Чтобы с ним разговаривать, мне пришлось запрокинуть голову. — Это недопустимо! Вы не можете так со мной обращаться!

— Из-за вас я стал чудовищем!

— А я вынуждена проводить с вами время! Это, знаете ли, не лучше!

Ректор открыл рот, который выглядел как наполненная острыми клыками звериная пасть, и тут же закрыл его. С громким клацаньем.

— Да знаете что, Танг… Да знаете… Читайте свою книгу!

— Ну и отлично. Сэр!

Прижав мемуары его предка к груди, я прошествовала к креслу у камина, села в него с идеально прямой спиной и принялась за чтение. Слова больше не скажу!

Ректор Стортон тяжело опустился в кресло напротив и скрестил на могучей груди огромные лапы. Ткань мантии угрожающе натянулась. Я хранила молчание.

— Я прошу прощения, Уннер. Это было недопустимо. Порой я бываю… невыносим.

От удивления я открыла рот. Опять извиняется? Признал, что он невыносим? Ничего себе. Я, пожалуй, теперь тоже могу написать мемуары. Что там какой-то смертный, который чуть не женился на королеве фей! Вот целых два извинения от ректора Стортона — это я понимаю, достижение.

— Интересуетесь историей? — Он кивнул на книгу. — Должен предупредить, что мемуары моего предка — не самый надежный источник.

Я пожала плечами.

— Скорее географией.

Сердце пропустило удар. Может, получится узнать о Драконьей земле у самого ректора?

— Вот как? И что же вас интересует? Какая часть острова? Мидленд? Боюсь, мой предок был не слишком внимателен и в этом вопросе. Хотя, безусловно, его истории весьма… увлекательны.

К щекам прилила краска. Я понятия не имела, что такое Мидленд. Все мои знания о географии ограничивались тем, что от столицы до моей родной деревни ехать ровно день по Малой дороге, что рядом с моей деревней есть еще четыре селения поменьше и одно — большое, почти город, где проходят ярмарки. Больше я ничего не знала. В библиотеке академии карт не было, а Ирма тоже была плохим помощником. Время от времени, читая книги, я натыкалась на названия городов и мест, но они мне ни о чем не говорили.

— Уннер? Что случилось? Я сказал что-то не то?

Я покачала головой. Снова выставлять себя идиоткой не хотелось.

Ректор Стортон дернул рукой (или передней лапой? я никак не могла решить, какое слово здесь подходит больше), потом еще раз, как будто пытался дотянуться до головы и не мог.

— Да проклятущая жабья икра, чтоб низвергнутые ее на костре жарили!

Ого!

— Что-то случилось? — морнула я.

— В этой форме, Уннер, — проворчал ректор, замирая и выпрямляясь, как положено аристократу, — мои возможности весьма ограничены. Я не могу почесать даже свое ухо. Руки просто не сгибаются под нужным углом. Да чтоб гримы это все пожрали!

Он снова дернулся и зарычал, сейчас до ужаса напоминая кота.

— Может, попробуете ногой, сэр? В смысле… задней лапой?

Кажется, именно так чешутся кошки. Задней лапой, свернувшись в клубок. Ответом мне был весьма красноречивый взгляд. Встав с кресла, я подошла к ректору Стортону и замерла.

Я об этом, конечно, пожалею, но это будет потом.

— Вот тут?

Я положила ладонь на тонкий кончик покрытого крохотными тонкими волосками уха с острым кончиком и розовой изнанкой. Ожидала, что мне станет противно, но ничего такого не случилось.

Библиотеку наполнил странный звук, вибрирующий. Это что, мурчание?

Ректор Стортон… мурчит⁈

Не успела я как следует этому удивиться, как он вскочил, схватил меня за плечи и приблизил свое лицо к моему. Синие глаза, кажется, заслонили собой весь мир.

Глава 26

Секунды текли одна за другой, никто из нас не двигался. Я смотрела в глаза ректора Стортона, рассматривала покрывающую его лицо шерсть, растрепавшуюся гриву кудрявых волос, он — тоже, наверное, что-то выискивал во мне, потому что взгляд его был жадным и каким-то яростным.

— Не прикасайтесь ко мне! — неожиданное рычание пробрало до самых костей.

Не то чтобы я ожидала услышать что-то другое, но стало обидно. Ему что, настолько неприятно? Это из-за всех этих сплетен, которые ходят обо мне в академии? Нос защипало, и я приказала себе не плакать.

— Знаете что, ректор Стортон! Мне тоже не доставляет ни малейшего удовольствия иметь с вами дело! Но лучше я помогу решить вашу… небольшую проблему, чем буду терпеть ваше дурное настроение весь вечер!

Я попыталась скрестить руки на груди, но сделать этого не вышло: ректор Стортон все еще держал меня за плечи, удивительно аккуратно, учитывая величину его лап и прилагающихся к ним когтей.

Опустив взгляд, он вздрогнул, как будто только сейчас понял, где находятся его руки.

— Можете вернуться к чтению, Танг, — сказал он, отступив на шаг и спрятав ладони за спину.

— С радостью, — церемонно кивнула я и села в кресло. — Надеюсь, вас в ухо укусит комар.

— Да чтоб вас, Танг, только что перестало чесаться! Зачем вы напомнили⁈

Ректор Стортон совершенно не аристократично поморщился, и тут взгляд его упал на стопку книг, которые я для себя отобрала. Он взял самый большой том, поднял его вверх, ссутулился и с облегчением выдохнул, когда острый кончик обложки коснулся уха. Ухо дернулось, и ректор