к тому, что кто-то так настойчиво добивается ее прощения, и не знала, как на такое отвечать. С ее пульсом снова происходило что-то странное. Нужно было прогнать непрошеного гостя, пока Джек ничего не заметил. – Я все понимаю, Демарко. Извинения приняты.

Он мягко надавил на дверь, не позволяя закрыть ее.

– Не мне раздавать советы о том, что делать во время выступлений. Я знаю. – Демарко и так был всего в нескольких дюймах от нее, а теперь подался вперед, удерживая дверь открытой. – Простите, что сомневался в вас. И вообще делал все неправильно.

Короткая прядка темных волос упала ему на лоб, и Каллии ужасно захотелось поправить ее.

– У вас хватает других забот.

– Поверьте, я знаю.

У нее внутри все сжалось. Словно пружина, которая вот-вот лопнет. Каллия бросила взгляд на Джека, который скрывался в тени, сосредоточенный и серьезный, и вслушивался в каждое слово. Каждую интонацию, каждый звук.

Она напряглась, соображая на ходу, и превратила свое лицо в маску злобы.

– Господин Демарко, – выпалила Каллия, раздувая ноздри. – Сколько раз мне придется выслушать ваши извинения, прежде чем они станут искренними?

Он осекся.

– Я… Они искренние.

– Неужели? – Она издала короткий смешок, разочарованно качая головой. – Знаете, я встречала немало таких людей, как вы. Они говорят одно, а делают другое, сочиняют сказки, чтобы добиться желаемого. Не говорите мне, что вы не такой. Вы из кожи вон лезете, пытаясь пробиться ко мне в номер в поздний час.

Демарко мгновенно переменился в лице, будто захлопнулись ставни.

Каллия почувствовала укол жгучего стыда. Может, это уже слишком? Подобные сценарии были ей знакомы, но каким-то образом она точно знала, что он совсем не из такого теста. Отвращение, отразившееся у него на лице, это подтверждало.

– Спокойной ночи, Каллия, – коротко произнес он и отвернулся, направляясь не в свой номер, как в прошлый раз, а в конец коридора, к огням и звукам вечеринки, которая все еще продолжалась внизу.

Ну и славно. Она провела рукой по лицу. Пусть думает о ней что угодно. И наконец оставит ее в покое.

– Кто он?

На этот раз голос Джека раздался не сзади и не над ухом. Медленно прикрыв дверь, Каллия обнаружила его у камина. Темный силуэт, очерченный мерцанием умирающего пламени, пугал даже больше, чем его присутствие за спиной.

– Это судья, – фыркнула она с таким презрением, что даже сама себе поверила. – Такой же, как остальные болваны в цилиндрах. Я стараюсь его избегать.

– Он сказал, что давал тебе советы насчет выступлений. – Джек издал резкий смешок. – Это он-то?

Каллию всегда пугала его способность догадываться обо всем без слов и мгновенно превращать всякое знание в оружие.

– Он просто судья, Джек. Оставь его в покое. – Злость, промелькнувшая в ее голосе, тут же выдала Каллию. Джек получил ответ на свой вопрос.

– Интересно, как бы ты его встретила, если бы меня здесь не было. – Его силуэт вздрогнул. Глаза вспыхнули огнем. – Ты бы пригласила его войти?

– Ну давай, продолжай лепить иллюзии на пустом месте, – прорычала она, с облегчением заметив, что его фигура начала таять. Словно смертоносный ураган, который наконец подходит к концу. – Я прибыла сюда с одной целью и не планирую отвлекаться на таких, как он. Для меня он пустое место.

– А как же я? – Голос Джека стал слабым, непроницаемым. – Я тоже пустое место?

Все его рассуждения ходили по кругу. Он проник к ней номер, коварный, точно змей, но хватило одного мгновения, одного заблуждения, чтобы лишить его яда. Зависть никогда не шла Джеку на пользу.

– Я дал тебе силу, – тихо произнес он. – Жизнь. Сцену.

– Ты дал мне клетку, – рвано выдохнула она. – А теперь хочешь снова меня туда бросить.

Резкие линии его лица пришли в движение, складываясь в горькую улыбку.

– Вот тут ты ошибаешься, огневичка. Я не бросал тебя в клетку. – Он поднес руку к ее щеке, но не коснулся. – Ты сама в нее вошла и закрыла замок. И теперь, если не будешь осторожна, рискуешь навсегда остаться в ней.

Из-за двери донесся шорох. Каллия отскочила от Джека, но тот уже переместился на другой конец комнаты, к туалетному столику, и неторопливо поправил ткань, снова упавшую с зеркала.

– Для начала – продолжай завешивать зеркала. Кто знает, что они здесь показывают.

Замок щелкнул, в номер просочилась полоска света, и Каллия резко обернулась. У нее внутри все сжалось от скрипа открывающейся двери. Аарос, пьяный и сонный, просунул голову внутрь и тут же переменился в лице, заметив ее.

– Босс? Я думал, ты уже спишь.

Нахмурившись, Каллия оглянулась. У нее за спиной никого не было.

Только открытое окно, сквозь которое в комнату проникала ночная прохлада.

19

Дэрон!

Несколько дней назад мы прибыли в академии. Как я уже упоминала, нас срочно вызвали на восток. Здесь наблюдаются магические странности. Похоже, история с местными волшебниками, предположительно потерявшими силу, принимает новый оборот. Пока рано делать выводы, но действовать никогда не рано.

Надеюсь, ты здоров. Ответь мне, пожалуйста, когда сможешь.

И постарайся не слишком много кутить. Особенно на голодный желудок.

Тетя Ката

Письмо появилось в почтовом ящике Дэрона этим утром. Куда бы он ни отправился, письма его догоняли. Послания от старых друзей, о которых он предпочел бы забыть. Настойчивые журналисты, по-прежнему выпрашивающие интервью, хотя Дэрон скорее согласился бы свалиться в канаву, чем ответить на их вопросы. Уезжая из Тарканы, он подумывал и вовсе оставить ящик дома, но тетушкины письма тоже попадали в него. Только их Дэрон и читал, хотя никогда не отвечал. А раз она их писала, значит, еще не разочаровалась в нем окончательно.

И, самое главное, это означало, что тетушка не знает, куда он отправился и зачем.

Дэрон провел пальцем по сломанной сургучной печати Покровителей, белой, как кость. Эва всегда срывала ее, торопясь открыть письмо, чтобы они оба могли поскорее прочитать рассказы о новых приключениях тетушки заодно с последними нравоучениями.

Когда Эвы не стало, письма сделались короче.

Но Дэрон продолжал читать их – теперь уже один. Он надеялся, что почувствует себя лучше, если вскроет письмо, сидя в кафе при отеле в холодных лучах утреннего света. Но вышло совсем наоборот. Дэрон был единственным мрачным пятном среди веселого моря гостей за столиками. Он не мог расслабиться, не притрагивался к хлебу и едва потягивал кофе, постоянно поглядывая на лестницу.

Все еще нет.

Его нога нервно постукивала по полу. Дэрон сидел здесь уже почти два часа