слова я смогу объясниться. А так на слух вполне понимаю о чем говорят. Тоже самое и с пуштунским. После того, как я выучил местный алфавит, то прочесть, то, что написано оказалось довольно просто. Если конечно это обозначается типографским шрифтом, а не написано рукой. В последнем случае все сильно меняется. Когда-то читал, что скажем в Китае, где письменная речь обозначается иероглифами, кроме официального их начертания имеется еще до сотни так называемых «почерков» То есть в какой-то провинции или семье, принято иероглифы изображать несколько иначе, чем при официальной печати. Именно это называется — почерком.

Здесь в арабике, происходит примерно тоже самое. Буквы порой изменены настолько, что понять что написано довольно сложно. Вдобавок ко всему, часто встречается написание слов без каких либо разрывов между словами. Но и это еще не самое страшное. Все мы привыкли к современному написанию цифр 1, 2, 3 и так далее, называя их арабскими цифрами. И все бы было прекрасно, но здесь те самые арабские цифры обозначаются совсем иначе. 1 — просто вертикальная черта с небольшим наклоном влево, острая внизу и более широкая сверху. Двойка чем-то похожа на привычную нам 7, только ее зеркальному отражению. Тройка похожа на ту же двойку только крюк смотрящий вправо изображен в виде волнистой линии. Пятёрка вообще больше похожа на ноль точнее на бублик сложенный из раскатанной палочки теста, с грубовато соединенными кончиками в верхней части колечка. Ноль просто точка, но точка в виде маленького квадратика поставленного на уголок.

Когда мне все это объяснили в первый раз, я едва не сошел с ума. Ведь весь мир, называет современные цифры арабскими, а арабы пользуются совсем другими. Я был просто в шоке! Из всех имеющихся только «1» и «9» напоминали обычное на писание цифр.

Букварь разумеется имелся и здесь правда назывался он как и в некоторых других странах по первым буквам алфавита. Например из Греции к нам пришел Алфавит — в названии которого упомянуты Альфа и Бета. В русском языке — Азбука — Аз и Бука. В арабском соответственно Алифбе — Алиф и Би. Алиф -первая буква арабского алфавита и изображается как вертикальная черта. Кстати цифра 1 — как раз и можно сказать скопирована со строчной Алиф.

Честно говоря с того самого Алифбе, я и начинал. Было немного стремно, все же за плечами у меня восемь классов образования, а приходится разбирать буквы в местной «Азбуке» и читать первые строки о том как «мама мыла раму», в арабской интерпретации. Правда здесь про это не сказано, а сказано совсем о другом первое предложение которое мне удалось прочесть полностью повторяло первую строку Корана: «Бисмилляхир-Рахманир-Рахиим», что в переводе значило — во имя Аллаха Милосердного и милостивого.

Уже через пару недель, я вполне сносно читал арабскую вязь, лишь изредка заглядывая в Алифбе, если встречал, что-то непонятное. Учитывая, что здесь в Афганистане. да и вообще в арабских странах хоть и есть художественная литература, но стоит она просто неприлично дорого, моей настолько книгой стал Коран, как самое доступное, из того, до чего я смог дотянуться. У Зарина-апа, была эта книга, как впрочем наверное и любого жителя этой страны, как раз написанная арабикой. Чтобы там не говорили о светском обществе, мусульмане, пусть не в открытую, не на показ, но искренне веруют в Аллаха. И пусть не так часто, как сказано в книге книг, но тем не менее все же возносят молитву всевышнему.

* Махалля — поселок, район (часть) города.

** райхоном, и зира. (пряности) Райхон что-то вроде базилика. Зира, зра — травянистое растение, вид рода Кмин.

Глава 16

16

Так вышло, что знакомыми, или приятелями я так и не обзавелся. То есть встречая кого-то на улице, я здоровался, мог перекинуться с ним парой слов, затем шел по своим делам. Вроде по возрасту был еще молодым, но почему-то заниматься тем же самым, что пацаны моего возраста, совершено не хотелось. И если большинство из них старались при малейшей возможности улизнуть из дома, чтобы погонять футбол, сходить на рыбалку или найти какие-то другие занятия, то мне этого совершено не хотелось. Разумеется я так или иначе общался со многими из них, иногда даже дрался, отстаивая право своей махалля, в том или ином вопросе, но близких друзей, так и не заимел. Именно поэтому, к моему первому имени вскоре прилипло прозвище Джахид. На местном наречии это означало работяга, трудолюбивый, старательный, причем со стороны моих ровесников это звучало с некоторым презрением. Наверное потому, что мне всегда удавалось улизнуть от детских шалостей, которых я просто не понимал, под предлогом помощи тетушке Зарине, или очередным уроком заданным местным учителем. В то время, как большинство моих сверстников старались улизнуть от назначенной им работы, я наоборот старался сделать ее как можно лучше. И потому времени на всякие шалости, просто не оставалось. Дело в том, что где-то подсознательно, я считал, что должен своим трудом отработать то, что дает мне Зарина-апа.

Вначале, я пытался вжиться в доме тетушки Зарины, стараясь привести в порядок всякую мелочь, вышедшую из строя в отсутствии мужской руки. Затем учился читать, после Рахмдил Кушан подкинул мне работенку. А когда я ее с успехом выполнил, завалил меня заказами так, что порой некогда было вздохнуть. Впрочем, я не обижаюсь на это. Работа на станке меня вполне устраивала, платил за мои поделки брат моей опекунши, достаточно щедро, и потому отказываться от этого не стоило. Тем более в моем положении. Я фактически до этого момента, сидел на шее Зарины-апа, питаясь и живя за счет нее. Я разумеется предлагал ей плату, но она с возмущением всегда отказывалась от нее. А так, получая плату от ее брата, я старался большую часть денег получить с него продуктами, дровами для отопления нашего дома. Однажды он даже привез нам на подворье почти три тонны угля. Где смог достать, так и не сказал, но зато в дом теперь было приятно зайти. В нем было тепло и уютно. А самое главное я больше не чувствовал себя нахлебником.

В один из дней, в разговоре с моей опекуншей, посетовал на то, что у меня не осталось ни единой фотографии родителей. Из-за чего, тут же получил нагоняй от женщины. В оправдание пришлось признаться в том, что перед отъездом в детский приют, я