Мне пришлось согласиться, что информации для размышлений было вполне достаточно. А истории из темного мира я всегда слушала с болью в сердце и ужасом в глазах.

– Возможно. завтра мы с тобой снова увидимся, ангелочек.

– Надеюсь, ты будешь обходительным джентльменом, как всегда.

– Само собой.

Блэйк помог мне забраться в квартиру, и я почти сразу завалилась спать, репетируя перед сном, как признаюсь Брайену в том, что забыла о нем.

Глава 17

Он даже не повернулся, чтобы хотя бы взглядом проводить ее. Взял в руку бутылку пива, рассчитывая залпом опустошить ее, не почувствовал вкус хмеля, словно пил воду, причем из-под крана. Настолько все казалось ему отвратительным из-за этой тревоги. Брайен вспоминал ужасные картинки с участием Авроры, которые мучили его долгие дни после возвращения домой, до ее первого прикосновения к его спине.

Он чуть не прожег дыру в стене, пытаясь сфокусироваться на каком-то пятне, сжал со всей силы бутылку, и та треснула. Все вздрогнули, кроме Брайена, который теперь завороженно наблюдал за каплями крови, падающими на пол.

– Я, конечно, знал, что ты сильный, но чтобы настолько, – пробубнил Кайл, судорожно вливая в себя выпивку.

– Кажется, тебя прокачали, – сделала вывод Ребекка. – И в порыве злости ты становишься слишком сильным. Тебе надо контролировать ярость.

Брайен и без нее все знал. Он почувствовал приток новой силы, когда увидел первую смерть Авроры, когда поверил, что его светлой больше нет. Все теплые чувства, вызванные Авророй, обратились жгучей ненавистью, которая не просто поглощала его, а просила убить всех. Чтобы все вокруг погрязло в хаосе, чтобы всем стало так же больно, как ему.

Темный достал осколки из руки и вытер кровь о толстовку. Обрабатывать раны он даже не думал.

– Это тяжело сдерживать, – процедил он.

– Аврора с Блэйком, с ней ничего не случится, – попыталась поддержать Джессика, но Брайен только фыркнул на ее слова и покачал головой.

– Это не успокаивает. Если ночью она не дома или не со мной, мне всякое в голову лезет.

– Тем не менее тебе нужно понять, что опасность не поджидает ее за углом.

– Наши отношения в принципе опасны.

– Тогда, быть может, вы уже расстанетесь? – вспылила Ребекка. Она никогда не придерживалась тактики Джессики. Успокаивающие, рассудительные разговоры ее раздражали, если дело казалось очевидным. – Нужно возвращать контроль над собой и не давать им то, что они хотят от тебя.

– А то я не знаю. Благодарю, Ребекка, – съязвил Брайен, открывая новую бутылку пива. Он все еще верил, что алкоголь хотя бы немного затуманит его сознание, успокоит, расслабит.

А если, наоборот, он потеряет даже призрачный контроль? Как только мысль пронзила голову, он отставил алкоголь от себя.

– Что у вас произошло? – деликатно спросила Джессика. – На Авроре лица не было.

Брайен не особо хотел вдаваться в подробности, это были их личные проблемы. Но он взглянул на своих… Приятелей? Друзей? Они никогда так друг друга не называли, ведь дружбы нет, как и любви. Хотя второе поглощало его с пугающей скоростью.

Он увидел в глазах Джессики сопереживание. Кайл, пусть и был всегда взбалмошным любителем выпить, умел слушать и уже приготовился к рассказу, перестал жевать закуски. А Ребекка, скрывающая любые чувства за высокомерием и безупречным внешним видом, предстала перед ним той самой девочкой, которую он когда-то тайно подкармливал.

Брайен вдруг понял, что мог обо всем им рассказать и не бояться, что они осудят. Он привел к ним светлую, врага, а они так легко ее приняли. Они помогли ему не утонуть в злости, вновь встретиться с той, кого он любил.

Все это было и раньше, просто они этого будто не видели.

Можно было заметить кое-что еще: Кайл и Джессика всегда сидели рядом. Даже сейчас они оба занимали потрепанный диван, касались друг друга коленями, локтями, то и дело случайно наклонялись, прижимались слишком тесно. И Брайен готов был поклясться, что что-то было в этом. Особенно когда Кайл подавал еду Джессике, поправлял ее волосы или смотрел на нее. Задерживался на губах.

– Она соврала о том, что было с ней в светлом мире. Я думал, что ей пока что тяжело об этом говорить, поэтому не стал настаивать, рассказал о себе и все. А она, оказывается, боялась моей реакции, – в итоге поделился Брайен. – Не знаю, как доказать ей, что мне можно доверять. Стал бы я так рисковать всем, если бы не был серьезен?

– Ну ты всегда любил безрассудства, – сказала Ребекка и тут же получила неодобрение со стороны партнера, – но тут да, дело в другом.

– Я знаю, что ей тяжело. С самого начала нашего знакомства я держал в голове: это не ты, Брайен, рушишь свой сказочный мир, а она. Да, мне было сложно переступать через себя, но это было к лучшему. А она? Она рушила свою идеальную жизнь из-за меня, противилась, но не отказывалась. Когда она злилась, когда навязывала что-то, я понимал, что это лишь ее страх оказаться неправильной.

– На самом деле, не каждый светлый сможет вести себя достойно среди темных. Она, как могла, справлялась. Думаю, ей нужно больше времени, чтобы она свыклась с тем, что не идеальная светлая.

– Поддерживаю Джессику, – сказал Кайл. – Она может показаться странной, но лишь потому, что она еще к самой себе-то не привыкла, не то что к нам.

– Дать время? Я же не должен просто оставаться в стороне. Надо как-то помочь, объяснить, что вполне нормально ошибаться, что я не откажусь от нее, пусть даже весь мир вдруг станет светлым, а мы с ней так и будем не соответствовать чьим-то идеалам. Я еще зачем-то разозлился на нее!

Брайен терпеть не мог состояние беспомощности. Он был таким в детстве и пару раз после встречи с Авророй. Ему приходилось много анализировать, особенно свои эмоции и чувства, так много, что от головных болей хотелось все бросить.

– Разозлился, потому что она не рассказала правду. Нормальная реакция.

– Разозлился, потому что посчитал, что она не доверяет мне, – уточнил Брайен. – Хотя, вероятно, я сам виноват.

– Доверяет она, – встряла Ребекка. – Боится только всего. У вас же любовь, и вряд ли вы оба в ней хорошо разбираетесь.

– Вам не кажется странным, что мы обсуждаем отношения? От-но-ше-ни-я. То, чего не существует в нашем мире? – не выдержал неловкости темный. После слова «любовь» ему захотелось куда-то спрятаться. Хоть он и понимал, что это глупо, но не винил себя, что все