Шрифт:
Закладка:
На десерт — о веселом. Очередная особенность данной работы заключалась в том, что одним из активнейших распространителей альбома «15» был некто Андрей Зонов, в то время — ближайший друг «Урфин Джюса», а в недалеком будущем — офицер ГАИ, зять Бориса Николаевича Ельцина и законный супруг его дочери Татьяны.
Трек. Трек III (1982)
сторона A
Гимн
Клей
Рецепт успеха
Неоспоримая польза размышлений
сторона B
Солдатики
Как поверить?
Навсегда
Трековская концепция представляла собой синтез агрессивной идеологии и минималистской музыки с жесткой подачей в духе Гэри Ньюмана и Black Sabbath. От Sabbath свердловчане взяли резкое гитарное звучание и мрачную атмосферу, от Ньюмана — холод, механистичность и сдержанность, от «Сонанса» — приемы аранжировок, впервые использованные на «Шагреневой коже» в композициях «Песня о Любви» и «Честный парень».
Общее впечатление от зловещей трековской монотонности усиливал вокал Насти Полевой — не пение, а настоящий волчий вой в нижнем регистре. Когда Настя сквозь сжатые зубы пела глубоким контральто «время прикончить легче вдвоем / милые дети, играйте с огнем», это воспринималось не менее эффектно, чем рычание совершенно безбашенной Нины Хаген.
На концертах «Трек» визуально напоминал Kraftwerk — мертвая пластика, сильный грим, маршировка, военные повороты. Все члены группы — Настя, гитарист Михаил Перов, басист Игорь Скрипкарь, барабанщик Евгений Димов и клавишник Андрей Балашов — были одеты в черные кожаные брюки, черные куртки, белые рубашки и узкие галстуки типа «селедка». Со стороны это выглядело как опасная, на грани фола, игра с тоталитарной символикой. Незадолго до описываемых событий в Свердловске произошли нашумевшие разборки с бритовисочниками, и неудивительно, что в городе на группу смотрели косо.
Недобрую репутацию «Трека» усиливал прикрепленный на куртки музыкантов небольшой белый круг с жирной черной точкой в центре. Этот символ, придуманный основным композитором «Трека» Андреем Балашовым, являлся — с его точки зрения — олицетворением некой сверхидеи, которой народная молва приписывала нацистскую природу.
Философия «Трека» базировалась в основном на попытках поиска различных проектов обустройства мира — «мир через «Трек» и «Трек» через мир». Наследие философского факультета (Скрипкарь), будущие юридические наклонности Перова и экстремизм Димова давали о себе знать в самых непрогнозируемых формах. В группе велись дневники всевозможных глубокомысленных диспутов, а одна из композиций раннего «Трека» посвящалась космогонии.
«Я в ту пору оценивал мир чересчур настороженно, — вспоминает Балашов. — Мне казалось, что мир — это череда жестоких и бессмысленных разрушительных действий, повторяющихся непрерывными кольцами одно за одним. И выхода, какого-то просвета из всего этого я не видел».
Вероятно, в связи с отсутствием у остальных участников «Трека» каких-то принципиально иных жизненных установок верх взяло мировоззрение Балашова. Эта теория нашла свое прямое отражение в музыке и в текстах песен.
Композиции «Трека» были и впрямь невеселые — особенно на первых двух альбомах. Основные темы: средневековый беспредел, мистика, последствия радиации и атомной войны, а также несколько морализаторских зарисовок поэта Аркадия Застырца о лицемерии, рационализме, блате и так называемых «рецептах успеха». Светлого в этих песнях было немного.
В отличие от жизнерадостных и коммуникабельных коллег из «Урфин Джюса», «Трек» вел замкнутый образ жизни и со стороны напоминал скорее герметичную религиозную секту, чем рок-группу. Человеку, не посвященному в коммунальную кухню «Сонанса», «Трек» мог показаться сборищем законспирированных террористов, скрупулезно изучающих наследие Маркса и Че Гевары и занимающихся по ночам изобретением бомб и прочих взрывных устройств.
К слову, распад «Сонанса» на «Трек» и «Урфин Джюс» послужил для музыкантов обеих команд немалым творческим стимулом к заочному «соцсоревнованию», причем не всегда мирному. По какой-то удивительной закономерности новые альбомы выпускались группами практически в одно и то же время, а первая же попытка «примиренчества» на так называемом «рок-семинаре» 1983 года завершилась грандиозной дракой между барабанщиками Женей Димовым и Володей Назимовым. Державшийся в тени Димов на самом деле являлся одним из основных идеологов «Трека» и в отношении «Урфин Джюса» настойчиво проповедовал политику «убрать и уничтожить».
...Безвылазно окопавшись в стенах студии, расположенной в небольшой комнате одного из университетских корпусов, группа с завидным постоянством записывала по одному альбому в год: «Трек I» (1980), «Трек II» (1981), «Трек III» (1982).
В соответствии с теорией анонимного искусства каждый альбом выпускался в свет без обложки, названия и аннотации — при этом магнитофонные катушки вкладывались в специальные картонные коробки защитного цвета.
«Мы не давали своим альбомам названий и не придумывали им затейливых оформлений вовсе не оттого, что в принципе этого не хотели, — вспоминает Михаил Перов. — Такая манера нам казалась естественной для нашей музыки и отношения «Трека» к окружающей действительности — как отказ от приторных игр в «западный» рок. Мы попытались сделать это составной частью нашего стиля и решили не именовать фонограммы высокопарно «альбомами», а просто присваивать им порядковые номера».
Свой наиболее зрелый и выверенный альбом — под номером III — группа начала записывать в июле 1982 года.
«Все музыканты «Трека» прекрасно знали, что после окончания летних экзаменов в университете начинается запись очередного альбома, — вспоминает перешедший из «Сонанса» в «Трек» звукорежиссер Александр «Полковник» Гноевых. — От альбома к альбому мы набирались опыта — причем не только в области звукозаписи, но и музыкального. Поэтому на третьем альбоме нам было работать легче всего и на его запись музыканты шли как на праздник».
Запись продолжалась около трех месяцев — вплоть до октября. Последние штрихи к альбому наносились уже в обход университетских вахтеров: в окно второго этажа забрасывалась металлическая проволока, по которой музыканты проникали в здание во внеурочное время. До заветного окна добирались не все. Периодически подобный альпинизм сопровождался грохотом падающего с высоты второго этажа тела. Но конечный результат стоил подобного геройства.
Альбом открывался непродолжительным скрипично-гитарным «Гимном», сыгранным в духе наиболее сумрачных произведений Бетховена, а завершался оптимистичной и женственной пьеской «Навсегда», мелодию к которой написала Настя. Автором большинства остальных композиций был Андрей Балашов. Он писал «рыбу» к мелодиям, которые затем доаранжировывались усилиями Скрипкаря и Перова. Большую часть композиций исполнял дуэт Скрипкарь-Балашов, а две песни спела Настя.
Пожалуй, единственным слабым местом «Трека III» являлись тексты песен — иногда более наивные и поверхностные, чем у «Динамика», а иногда более схематичные и запутанные, чем у «Урфин Джюса».
«В каком-то роде каждый наш альбом являлся кризисным, поскольку тексты создавались Застырцом в
