Марина улыбнулась и пожала плечами.

– Его альтер – притеснитель. Он держит нашего Рамиро Альвара под каблуком.

– Значит, вот как все устроено? Альтер, созданный разумом человека с ДРИ, злоупотребляет своим создателем?

– Альтеры – это защитный механизм. У человека с диссоциативным расстройством ломается психика. Я стараюсь не использовать термин «множественная личность». Предпочитаю говорить об альтернативных идентичностях и рассматривать их как дезинтегрированные фрагментарные состояния нашей личности.

Я взглядом попросил ее продолжать.

– Дома с семьей ты – Унаи. На работе – инспектор Лопес де Айяла и задействуешь другие навыки. Вероятно, тебе приходится быть жестким с подозреваемыми и вести себя так, как ты не вел бы с братом или родителями. С друзьями ты можешь подурачиться, вновь стать подростком, как в пору вашего знакомства. А для средств массовой информации и чужих людей ты – Кракен, и они приписывают тебе черты, которые могут тебе нравиться или нет, но в любом случае для них ты не тот Унаи, каким тебя знает близкое окружение.

Я уставился на лужицу воды на полу. Мне всегда становилось не по себе, когда меня препарировали.

– Вообще-то мы все устроены подобным образом, – продолжила Марина. – Мы матери, подруги, дочери, любовницы, начальницы… Наше поведение меняется в зависимости от того, где и с кем мы находимся: на работе, с семьей, в социуме или в интимной обстановке. В большинстве своем мы контролируем эти аспекты личности и обращаемся к ним по мере необходимости. Человек с ДРИ не может ими управлять, отсюда и возникает амнезия. Она затрагивает не все стороны жизни, а только отдельные моменты – например, поступки альтера. В результате появляется обостренное чувство недоверия и паранойи. Такие люди не доверяют себе, или, точнее, своему альтер эго. Разные идентичности скрывают друг от друга свои действия посредством амнезии и диссоциативной фуги. Поэтому большинство из них живут в одиночестве, изолируя себя от других людей. Они не могут вести нормальную жизнь и выполнять обычную работу, не подвергаясь риску разоблачения. Это весьма парализующее состояние, которое пациенты вынуждены всю жизнь скрывать от окружающих.

– Ты сказала «защитный механизм». От чего?

– Ранее считалось, что за ДРИ кроется какой-то травмирующий детский опыт или дезорганизованная привязанность[50] в первые десятилетия жизни. Столкнувшись с невыносимым уровнем стресса, личность расщепляется, и у пациента возникают разные идентичности: спаситель, преследователь и жертва. Одна из идентичностей подавляет травматические воспоминания и живет обычной жизнью, в то время как альтер или альтеры фиксируются на этих переживаниях и предпринимают защитные действия. Некоторые предполагают, что у людей с ДРИ личность делится на три части: агрессивную, избегающую и покорную. И что эти трое ненавидят друг друга. Я бы воздержалась от подобных заявлений. Не уверена, что детская травма – обязательный фактор, хотя это встречается в большинстве случаев. Тем не менее я согласна, что стрессовое событие, если оно имеет особую важность для пациента, способно вызвать или усугубить диссоциативное расстройство.

– Если я приведу его к тебе, ты сможешь поставить диагноз или, по крайней мере, сказать, притворяется он или нет? Мне нужно выяснить, что происходит, Марина. У меня есть зацепки, но судья сочтет их недостаточными. И хотя все указывает на него, не помешало бы услышать профессиональное мнение.

– Случай весьма любопытный, и при должной терапии прогноз вполне обнадеживающий. Поговори с Рамиро Альваром. Наш священник Альвар будет избегать меня любой ценой.

– Почему? Разве он не хотел бы вылечиться?

– Ты так и не понял, Унаи. Альтеры идут на любые уловки, чтобы выжить. Если Рамиро Альвар согласится на лечение, Альвар перестанет существовать… и, поверь, уж он-то всеми силами постарается этого не допустить.

23. Владелица замка

Унаи

Октябрь 2019 года

С утра пораньше я приехал в Лагуардию. Мои дамы сидели на террасе отеля и мирно завтракали. Альба расслабленно откинула голову на спинку стула, подставив лицо солнцу, будто вбирая в себя энергию теплого осеннего утра.

Краем глаза я заметил газету, оставленную одним из ранних клиентов, и помолился, чтобы Альба ее не прочла.

– Пойдете со мной на башню? – спросил я, поцеловав обеих.

Затем посадил Дебу на плечи, и мы поднялись по восьмиугольной винтовой лестнице на самый верх и вышли наружу.

– Что у тебя на уме? – осторожно спросила Альба, словно опасаясь в очередной раз услышать плохие новости.

Подражая фокуснику, я извлек из внутреннего кармана куртки три красных шелковых шнурка, завязанных простым узлом-удавкой на манер браслетов. Я знал обхват запястий Альбы и Дебы. Обе выглядели слегка разочарованными.

– Я хотела кастаны, – вздохнула Деба и тут же отвлеклась на стрекозу, пролетевшую слишком высоко.

– Я расскажу тебе одну легенду, которую поведала мне бабушка. – Я сел на каменный выступ и посадил дочку себе на колени. – Видишь гору Толоньо? Ты пришла оттуда. Ты и твоя мама провели несколько дней с богом Тулонио под защитой Матери-Земли. Она еще одна богиня. Вообще-то самая главная из всех. Сначала в этих землях ее звали Лур. Она любит прясть по ночам, сидя на убывающей луне. Лур – прядильщица, плетущая нити судьбы.

– Что такое нити суть бы? – заинтересовалась Деба.

– То, что связывает нас троих и делает семьей, – объяснил я. – Эти нити можно растянуть, укоротить или завязать узлом, но нельзя разорвать: Лур этого не допустит. Сейчас каждый наденет браслет, и эти нити навсегда нас объединят. Никогда его не снимай. Если однажды тебе станет грустно, дотронься до него и вспомни, что мама и папа тоже носят такие и что мы все будем заботиться друг о друге. Для того и существуют семьи.

Альба с улыбкой посмотрела на меня. Думаю, она была тронута. Я надел им браслеты и с удовольствием отметил, что теперь наши запястья выглядят одинаково.

– Как тебе удается меня растрогать даже ранним утром? – прошептала мне на ухо жена.

Мы поцеловались, и Деба захлопала в ладоши; я находил эту ее шумную привычку очаровательной.

– Пойдемте вниз, – весело сказала Альба, – у меня тысяча дел. Я организую несколько мероприятий с городским советом Лагуардии, и сегодня утром у нас встреча. Хочу устроить туристические экскурсии по подземным винным погребам с последующей дегустацией вин в отеле. А также прогулки на сигвеях по виноградникам. И еще думаю принять в этом году участие в Фестивале средневековых пинчос[51].

Я последовал за ней по лестнице. Альба излучала ту же лидерскую энергию и целеустремленность, что и всегда, но в конторе она никогда столько не улыбалась и я не чувствовал той позитивной энергетики, которая исходила от нее сейчас,