что-то сдвинулось в этой реальности, и мое появление — точка бифуркации? Значит, все пойдет по другому сценарию, и мои знания о будущем в скором времени окажутся бессмысленными.

Или так все и было в реальности, откуда пришел я-взрослый? Эх помнить бы те времена!

Во сне я попал не в белую комнату, а отчаянно пытался убедить Руцкого с Хасбулатовым отказаться от решительных действий. Но даже во сне я понимал: без толку. Только пуля может заставить человека, опьяненного властью, отказаться от своих амбиций. Чем все закончилось, я не досмотрел: позвонил будильник, открывая новый день.

Тогда более ста человек погибло. Если сохранить их жизни, как это повлияло бы на реальность? Не лезь в это, Пашка! Такое тебе точно не по силам.

Глава 18

Фундамент

Сегодня Леонид Эдуардович должен был прийти в милицию в обед, опознать и забрать украденные вещи. Если все хорошо, мой мопед уже должен быть на базе. Потому после школы мы всей толпой побежали в подвал, благо дом Ильи был недалеко — всем не терпелось узнать, что вернули, а чего мы лишились.

У Каюка и Алисы тоже было шесть уроков, и они к нам присоединились. Ноги меня не несли, будто бы сами врастали в землю — было страшно узнать правду. А вдруг воры успели Карпа разобрать? Детали узнать было не у кого.

Илья тоже страдал по магнитофону, остальные просто сопереживали, база стала для них вторым домом, только Рая с Инной и Памфилов не успели прикипеть.

Во дворе, где расположился весь старушечий боевой состав и загалдел завидев нас, мы разделились: Илья с Яном рванули в квартиру, а я, воспользовавшись новым ключом, отпер дверь в подвал и замер в проеме. Остальные столпились за спиной. Ступенька. Еще ступенька. Пальцы нащупали выключатель. Щелк — внизу загорелся свет, и я увидел выглядывающее колесо моего Карпа там, где я его обычно оставляю — за стеной сразу возле входа.

Да-а-а!

По телу прокатилась волна жара, скованные от волнения плечи расслабились, и я сбежал вниз, готовый обнять мопед. Он был в полном порядке, поблескивал оранжевым, ни царапинки новой не появилось!

Пока я придирчиво осматривал Карпа, наши побежали в зал, оттуда донеслись радостные вопли. Закончив, я присоединился к друзьям, широко улыбнулся, увидев телевизор на его обычном месте, и чашки с блюдцами, и «лапы» с перчатками, и грушу. Все ровно так же, как было до ограбления.

Спасло то, что награбленное воры сбывали в Ростове-на-Дону, а туда каждый день не наездишься, вот они и не успели ничего продать, а склад держали в том же доме, где жили.

Гаечка схватила Алису и Чабанова за руку, они побежали по матам, к ним подключился Рамиль, потом Инна с Раей, минута — и мы кружимся хороводом, от радости забыв обо всем.

Через минуту вернулся Илья, определил магнитофон на телевизор, вырвал Бориса из хоровода и поставил в центре, как елку, объявив:

— Вот наш герой! Если бы не он, хана нашему добру!

— Да! — воскликнул Ян и взял меня за руку.

И снова мы закружились, а Боря, получая непривычно много внимания, растерянно хлопал ресницами.

— В лесу родилась Боренька! — пропела Гаечка, и все покатились со смеху, хоровод распался.

Илья подошел к магнитофону и покрутил в руках кассету:

— Посмотрите, что мне батя дал. Говорит, от этой музыки мозги лучше работают, советовал включить, как домашку будем делать.

Я взял кассету — Депеш Мод, фирменная, с обложкой, где красная роза на черном фоне — знакомый альбом Violator.

— Продвинутый у тебя отец, — оценил я.

— А что это? — спросила Гаечка, потянувшись к кассете. — Хэви-метал?

— Не, ща узнаем, — улыбнулся Илья. — Сам не в курсе.

— Странный и очень крутой рок, — ответил я.

Илья открыл кассетоприемник и обнаружил там не подписанную прозрачную кассету, которую слушали воры да не успели вытащить.

— О, нам подарочек! — усмехнулся Памфилов. — Компенсация за пережитое. Интересно, что те козлы слушали?

— Стой! — воскликнула Гаечка. — Нужен тазик.

— Зачем? — не понял Илья и включил неопознанную кассету.

— Кореша вы мои, кореша, — захрипел вокалист.

— Блевануть! — заорала Гаечка, и Илья сразу сменил кассету.

— Вот уж кореша, — улыбнулся я, вертя в руках трофейную кассету. — Сдали подельников и всех собак друг на друга повесить попытались.

— Так выходит, Костаки зря завалили? — спросил Рамиль. — Не с его подачи ведь в твоего батю стреляли.

— Туда ему и дорога! — воскликнула Алиса, передернув плечами. — Пусть горит в аду! Если бы его в нашем городе похоронили, я приносила бы ему на могилу дерьмо и выпотрошенных кукол.

— Стечение обстоятельств, — объяснил я. — Просто отморозки пытались отомстить моему бате за то, что он одного из них закрыл. Насчет Костаки… такое жить не должно, Алиса права.

Заиграла музыка. У меня дух девяностых прочно ассоциировался с мрачной эстетикой «Депешей». Если бы попросили охарактеризовать ощущение от «Депешей», я сказал бы, что это шикарно аранжированная безнадега.

— Офиге-еть! — оценила музыку Гаечка, стоящая на матах. — Какой голос, господи!

Она закатила глаза, с десяток секунд стояла столбом, а потом упала и задергалась, будто ее током било, приговаривая:

— Кайфовый голос, я тащусь! А-а-а!

Рая Лихолетова недобро посмотрела на магнитофон, но ничего не сказала — усвоила, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Инне же было все равно.

— Народ, — крикнул я, — мне надо смотаться по делам, давайте тренировку проведем через час.

— То есть ты меня не погоняешь, — со вздохом спросил Рамиль.

— Помаши кулаками с парнями, всяко польза, — посоветовал я.

— Кто на новенького? — Рам выписал двойку невидимому противнику.

Мне нужно было съездить посмотреть, как обустроился Каналья — как-никак, у нас совместный бизнес. Запчасти он получил, возможно, и работу начал, но вдруг ему не хватает чего-то важного?

Во время занятий меня очень беспокоил этот вопрос, хотелось во всем убедиться, почувствовать себя бизнесменом. Иногда всплывали мысли о том, все ли хорошо у мамы на новом рабочем месте, и не началась ли бойня в Москве.

К Каналье я поехал в начале четвертого, Юрка упал мне на хвост — не хотел добираться на перекладных. Проезжая мимо рынка, я подумал, что надо бы еще заскочить к