защиту?

— У тебя уже есть моя несвязанная защита. Я могу дать тебе детей, если ты этого хочешь. Но любовь — это не то, на что я способен. Полагаю, ты тоже не захочешь этого от меня.

— Правильно полагаешь, — мой голос звучит ровно, не похоже на комок, который образуется у основания моего горла, когда сжимающие эмоции захлестывают мой желудок.

Я думала, что мое сердце уже починили, но нескольких слов этого ублюдка достаточно, чтобы разорвать швы, окружающие бесполезный орган.

Ответ «На самом деле мне ничего от тебя не нужно, включая детей и защиту», уже на кончике моего языка, но я запиваю его отвратительным безалкогольным шампанским.

Если я хочу начать эту месть правильно, я не могу продолжать враждовать с ним или отталкивать его.

Он должен поверить, что я влюбилась в него, несмотря на все его предупреждения. Я должна сделать так, чтобы он привязался ко мне, чтобы он был без ума от меня, а потом развестись с ним и жить дальше.

Желательно не в психушке.

Хотя, конечно, выйти замуж за этого придурка было гигантским шагом в этом направлении.

Он взболтал шампанское в своем бокале.

— Так ты согласна расторгнуть фиктивный статус?

— Мне придется подумать об этом, хотя твое поведение далеко не убедительно.

— О? Я думал, что мое поведение — это причина, по которой ты влюбилась в меня с головой.

— Влюбилась — в прошедшем времени. Я больше не настолько глупая.

— Я исправляюсь.

— Как и следовало, — я расправляю плечи. — Кроме того, если ты хочешь, чтобы я согласилась на что-то, тебе лучше начать с того, чтобы дать мне то, что я хочу.

— Например?

— Проводить время вместе.

— У тебя есть Сэм, Бонневиль, Ариэлла и Сесили, с которыми ты общаешься по ФейсТайму каждые пару часов.

— Я ведь не жената на них, верно?

— Я занятой человек с плотным графиком.

— Не бывает занятых мужчин. Только недоступные. Если бы ты хотел найти для меня время, ты бы нашел.

— На что именно?

— Ухаживать за мной должным образом, для начала.

Он разражается смехом, который ледяным копьем вонзается мне в грудь.

— Зачем мне ухаживать за тобой, если мы уже женаты?

— Потому что, хотя я и не помню, я уверена, что ты не ухаживал за мной в первый раз. Ты, должно быть, как обычно, навязался мне.

Его лицо остается бесстрастным, и мои сомнения подтверждаются. Я никогда не верила в «брак по расчету». Теперь я уверена, что это было сделано по принуждению.

Проблема в том, что я не понимаю, с какой стати Илай заставлял меня быть с ним. Я ему даже не нравлюсь.

Верно?

Выражение лица Илая остается таким же застывшим, как в Антарктиде, когда он говорит:

— Я все еще не понимаю, зачем мне заниматься такой ерундой, как ухаживания, когда рядом с твоим именем моя фамилия.

— Потому что я так сказала, мистер Кинг. Прими это или нет, — я с триумфальной улыбкой поднимаю свой бокал.

— А если я откажусь? Это изменит тот факт, что ты моя жена по всем обычным и общественным законам?

— Нет. Но это запретит тебе доступ к тому, чего ты действительно хочешь.

Он приподнял бровь.

— И чего же я действительно хочу, скажи на милость?

Я скольжу ботинком по его ноге под столом и ласкаю его член. От прилива крови у меня закладывает уши, когда его эрекция утолщается под моими прикосновениями.

— Ты сам знаешь, — говорю я знойным голосом.

— Встань на колени и отсоси мне, и я, возможно, соглашусь.

— Сначала согласись, — я прижимаю свою туфлю к его эрекции. — А я встану на колени и буду сосать твой член.

Он подавляет звук, то ли ругательство, то ли ворчание, я не уверена, но этого достаточно, чтобы я опустила ногу. Понятия не имею, что я вообще делала, но я явно играла с огнем в логове дьявола, и мне нужно защитить себя от опасности возгорания.

Как только моя нога исчезает из его близости, всякое ощущение, что я пострадала, пропадает, и передо мной предстает холодная римская статуя, которую я знала всю свою жизнь.

Вот тебе и попытка соблазнить.

— Как бы ни было заманчиво это предложение, — он подносит кусок мяса ко рту, затем опускает его обратно на тарелку и раздавливает ножом. — Я, пожалуй, откажусь.

Я пожимаю плечом, хотя колючий шип уколол мое сердце.

— Ты проиграл. Многие другие кандидаты готовы принять мои предложения.

Я понимаю, что совершила ошибку, как только Илай роняет приборы на тарелку — спокойно, надо сказать, — и вытирает рот салфеткой, хотя он ничего не ел. Он обладает удивительным талантом делать так, чтобы каждое действие выглядело сексуально заряженным и опасно привлекательным.

— Знаешь, не очень умно игнорировать мои предупреждения.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Предлагать или, что еще хуже, угрожать мне изменой — самое глупое, что ты можешь сделать. Я не позволю другим мужчинам прикасаться к моей собственности. Мы поняли друг друга, миссис Кинг?

— Я не твоя собственность.

— Ты — то, что я скажу. Давай не будем идти по этому пути, потому что мне бы не хотелось заставлять тебя плакать. Опять.

— А я думала, тебе нравится видеть, как я плачу.

— Думай обо мне что хочешь, но твои слезы не приносят мне никакой радости.

— Мог бы и соврать, — я вытираю рот, бросаю салфетку, встаю и обхожу стол. — Если ты отказываешься удовлетворить меня, я найду мужчину, который это сделает.

Я планировала уйти с гордо поднятой головой, но в тот момент, когда я оказываюсь рядом с ним, Илай резко поднимается, хватает меня за руку и прижимает к своей груди.

Мое тело взрывается вулканом бурных эмоций, когда моя грудь прилипает к его твердым мышцам. Его запах проникает сквозь кожу и пропитывает до костей.

Он смотрит на меня с ледяной холодностью, которую затмевает яростный огонь. Чем дольше он смотрит на мое лицо, тем больше я удивляюсь тому, что не распласталась на полу в лужу.

Его прикосновения и внимание — это слишком много, и все же какая-то часть меня, глупая, склонная к самоубийству, жаждет большего.

Чего-то еще, кроме отказа, который я глотаю как горькую пилюлю с семнадцати лет.

Его потерю контроля.

Илая, которого никто не знает.

И я решила, что лучший способ сделать это — пригрозить ему другим мужчиной. Похоже, это то, что выводит его из себя. Не считая ОКР.

Да, я никогда не стану действовать в соответствии с этими угрозами — измена,