Шрифт:
Закладка:
— Смотри, легок на помине! Твой пишет: «Передай Фене, чтобы она приезжала в тандеме. Она поймет, о чем я».
Я невольно засмеялась.
— Это еще что за фигня? Про какой он тандем пишет? У вас что, групповичок намечается?
— Радмил, ей-богу, остановись! Я так восхищалась твоей выдержкой и спокойствием, а сейчас ты ведешь себя уже некрасиво.
— Ладно, постараюсь больше не заводиться, прости!
После этих слов мы, наконец, поцеловались!
Ночью случилось наше первое бурное примирение. Я давно уже констатировала тот факт, что секс после выяснения отношений особенно хорош. Он приобретает неповторимую окраску обладания друг другом. Любая поза говорит, мол, ты моя, поэтому владею я тобой по праву. Мужчине это льстит, а женщине, вне всякого сомнения, нравится.
Утром я проснулась в одиночестве, Радмил покинул наше ложе так тихо, что я и не заметила. На столе меня ждала записка:
«Уехал лечить людей. Когда купишь телефон, дай мне знать. Целую!»
Дел у меня на сегодня было не пересчитать. Купить продукты и приготовить еду нам и Владу, обзавестись новым телефоном, навестить Влада в больнице и потом встретиться с Викой. Поэтому я не стала терять время, а, нацепив спортивный костюм, пошла в магазин за продуктами. Я накупила три сумки всякой всячины, притащила все это домой и приступила к готовке. Сварила бульон, отлила Владу, а на оставшемся сварила борщ. Нажарила котлет, а на гарнир к ним сделала овощное соте. И под занавес испекла свой фирменный шоколадный кекс. Собирая все это для Влада, я подумала, что он тоже может захотеть борщ. В конце концов, у него ноги сломаны, а не язва желудка, поэтому решила везти ему и бульон, и борщ. Также в отдельный пакет я положила шампунь, бритву, пену, дезодорант, влажные салфетки, пасту и щетку.
Управилась я со всем оперативно. Было только одиннадцать утра, а я успела даже помыть голову. Волосы у меня длинные, сохнут долго, но на улице сегодня обещали жару. «Досохнут по дороге», — решила я.
Выйдя из ванной в тюрбане из полотенца, я открыла шкаф и задумалась, что бы мне такое сегодня надеть. Настроение было — сразить Влада своей красотой и порадовать Вику, она любила, когда я прилично выглядела. Гардероб мой не был изобилен, это касалось и обуви, и сумок. Но то, что было, было дорогое и качественное, а главное — мне шло. Сегодня я остановилась на длинном шелковом сарафане василькового цвета с открытой спиной, бежевых босоножках и на бежевой плетеной сумочке. Так как встреча с Викой могла затянуться до позднего вечера, надо было что-то прихватить с собой, чтобы накинуть, если будет холодно. У меня было несколько кашемировых палантинов, но ни один не подходил к этому сарафану, тогда я вспомнила о своем бежевом твидовом жакете. С сарафаном он будет идеально смотреться. Не обнаружив его в шкафу, я вспомнила, что была в нем последний раз в больнице у Влада. В памяти замелькали воспоминания… неужели я в тот день больничной пьянки еще и жакет потеряла… Вспомнить, приехала домой я в нем или уже без него, никак не получалось. Пришлось смириться и с этой потерей. За удовольствие надо платить, как говорится, а мне в тот день действительно было очень весело. Я положила в пакет зеленый палантин, он был не «в дугу», но другой альтернативы у меня не было. Легкий летний макияж добавил выразительности моим разноцветным глазам и подчеркнул брови вразлет и чувственные губы. Я сняла с головы накрученный тюрбан, и светлые локоны рассыпались по моим белым плечам. От природы я была обладательницей светлой кожи, как, впрочем, и все блондинки, поэтому яркий васильковый сарафан мне очень шел. Зеркало было только в прихожей, и я вышла себя оглядеть. Удостоверившись, что выгляжу сногсшибательно, я бросила взгляд на вешалку рядом с зеркалом, там преспокойненько висел мой твидовый жакет. Ура! Значит, я вернулась в нем. Я сняла его с крючка и стала складывать, чтобы заменить им палантин. Счастью моему не было предела, когда в его кармане я вдруг обнаружила свой якобы потерянный телефон. Я тут же поставила его на зарядку и стала ждать, когда он включится, чтобы поделиться с Радмилом новостью, что пропажа нашлась.
Ждать, когда он зарядится полностью, не хотелось, и я, вынув зарядку из розетки, положила ее в сумку, намереваясь дозарядить его в больнице. Одной рисочки мне вполне пока должно хватить. Радмил к телефону не подошел, и я написала ему эсэмэску:
«Привет! У меня отличная новость, я нашла жакет, а в жакете телефон. Я на связи. Буду поздно, договорилась встретиться с подругой. Тебя, мой дорогой, нежно, нежно, нежно целую».
Телефон ответил, когда я с многочисленными пакетами погрузилась в такси.
«Поздравляю с находкой. Не задерживайся. Будь на связи. Целую».
Таксист домчал меня до больницы, и уже через полчаса я входила к Владу.
Он встретил меня, как родную. Мне тоже было приятно его видеть.
Дальше я баловала его борщом и котлетами с соте. Влад немного посокрушался насчет того, что я не привезла коньяк, но мое заверение, что он выпишется из больницы и мы это непременно отметим, его успокоило.
— Фень, а как насчет головы?
Как и предполагал Радмил, Владик хотел, чтобы я помогла помыть ему голову. Деваться мне было некуда, отказывать в этой, как мне казалось, малой и невинной просьбе человеку со сломанными ногами не хотелось.
Опуская технические подробности, под кодовым названием «головомойка», мы тяжелейшими совместными усилиями справились.
И теперь он сидел довольный и улыбающийся, пил чай с чабрецом и мятой, уплетая третий кусок шоколадного кекса.
— Феврония, вы чертовски вкусно готовите! Не зря я уже второй раз делаю вам, мадемуазель, предложение.
Мы вернулись к позавчерашнему разговору. И если на не очень трезвую голову этот разговор меня веселил и забавлял, то сейчас лицо мое приобрело серьезное выражение, и я ответила:
— Владик! Я не думаю, что это поможет. Дело тут не в этом.
— А в чем тогда?
— Пока не совсем понимаю, но есть у меня слабые догадки.
— Говори, надо рассмотреть все варианты. А то мне больницы порядком надоели.
— Смотри, какая картина вырисовывается…
— Я — одно большое ухо! — пошутил Влад, оттянув рукой свое ухо в сторону. Я засмеялась. С ним я часто смеялась, он все время делал или говорил какие-то мелочи, которые были приятны моему сердцу и душе. С ним было легко и спокойно. И вот это выпяченное ухо казалось мне очень
