Шрифт:
Закладка:
— Это и есть их «естественный отбор»? Драться в этой клоаке с утра до вечера?
— Да. А вон видите вдалеке двигается огромная гора, из которой валит дым?
Я пригляделся. Действительно неподалеку в землю упирались длинные тонкие ноги, которые несли на себе нечто огромное и, судя по топоту, крайне тяжелое. Сквозь дым виднелся лишь круглый силуэт и тот самый луч «прожектора», которым пылал единственный глаз. Существо лениво вертело головой туда-сюда и, словно корабль потерявшийся в тумане, прокладывало себе путь сквозь поволоку.
— Это одна из маток-надсмотрщиц, — сказала Амальгама. — Она производит этих пауков сотнями в час и выпускает дым.
— Жуть, — проводил я глазами существо и отвернулся.
— Такие как она еще следят за тем, чтобы тут не разгуливали посторонние.
— Это что-то вроде сигнализации?
— Да. Если мы попадем под ее «фонарь», то все окрестные нексы будут знать, где мы.
— Валим быстрее. Еще не хватало застать момент, когда она решит родить.
И тут матка резко повернула свою башню, луч прошелся по земле перед нами. Амальгама зарычала и ушла в сторону. Сделав небольшой крюк вокруг матки, мы полетели в прежнем направлении.
А вот и червоточина — полыхает прямо впереди, а вокруг никого. Повезло или?..
— Слишком просто… — проговорил я на ухо Амальгаме.
— Не попробуем, не узнаем.
И мы бросились прямо в огонь. Через миг, он разразился искрами и растворился в дыму будто и не было ничего.
— Сука! — выпалила Амальгама и рванула вверх.
— Что за черт⁈ — спросил я, когда она выровнялась в воздухе
— Забыла совсем. Омские червоточины нестабильны. Они открываются и затухают каждые несколько минут, а то и секунд. Чую, придется попотеть, выискивая «свежий» портал.
Нексонианка вспорхнула выше. Одна из маток не торопясь вышагивала вокруг своих «деток», которые с упоением пускали друг дружке кровь. Гама зашла ей за спину. Взмах крыльями, и вот пылающий портал уже перед нами.
Пух! — и не успели мы подлететь, как он закрылся.
— Зараза… — прошипела Гама и снова поднялась в воздух. Заклокотало, и луч света прошелся прямо по тому месту, где мы были секунду назад.
Еще несколько порталов виднелись по бокам, но стоило нам направиться к ним, как они тут же исчезали. А потом по тому же месту высвечивали «прожектором».
Они чего, чувствуют нас, или это нам так не везет⁈
— Бесполезно, — вырвалось у меня. — Может, поищем нормальный портал-Монолит?
— Нет, пойдем через червоточину. Все порталы-Монолит в Омске открываются под землей.
— А так бывает?
— Там где под землей прячется Осколок — конечно же. Он сбрасывает под землю излишки энергии и разрастается по всему уезду. Потом на концах энергетических нитей «грибницы» Монолиты вырастают к поверхности. Так и случается Прорыв.
— То есть вылезти в Омске из-под земли точно не вариант.
— Да, под поверхностью города расположены тысячи ходов, которые облюбовали нексы. Простите, но я лучше сразу залезу в глотку к Циклопу, чем потащу в этих ходы вас.
— Не продолжай. Ищем червоточины.
— Вот поэтому я и сказала, что гулять по Омску — дело гиблое. Там в любой момент может кто-нибудь вылезти прямо у нас под ногами.
— Вон, портал! — ткнул я пальцем вперед. — Только открылся.
Гама рванула вперед — червоточина полыхала в каких-то двухстах метрах от нас.
Мы пролетели половину расстояния, и тут в дыму внезапно зажегся «прожектор».
— Проклятье!
Следом за огнем из дыма вылезла черная гора на ножках. Луч зажегся настолько мощный, что я зажмурился.
Гама попыталась увернуться, но свет уже заполнил собой все.
А потом раздался чудовищной силы гул, переходящий в протяжный рев. У меня аж зубы заходили на своих местах — как будто взревела гигантская труба и прямо мне на ухо!
Эхо разнеслось на сотни километров.
Труба затихла, а через секунду разом заглох и грохот битвы «детишек». Еще секунда, и его место занял визг тысячи глоток. По камням загрохотали лапищи и клешни — вся орда ринулась в нашу сторону.
Сверху тоже завизжали, и миг спустя с неба посыпался крылатый молодняк. Гама не обратила на помеху никакого внимания. Она устремилась вперед со всей возможной скоростью.
Портал впереди сверкал и колыхался, а через секунду начал тускнеть и уменьшаться.
Визг гарпий слился с воем ветра в ушах, и у самого «окна» твари, щелкая челюстями, бросились нам наперерез.
Сверкнули нити и брызнула кровь. Монстры взревели, а потом все затопил свет. Гама вскрикнула от боли, а я зажмурился.
Снова секунда невесомости, и сквозь плотно сжатые веки брезжит свет. Я почувствовал себя птицей, которую выпустили из силков. А потом со всех сторон посыпались удары, и я на секунду вырубился.
…раскрыл глаза. Небо?..
Я лежал на спине и ловил ртом воздух. Надо мной и впрямь было небо — нормальное, голубое, залитое теплым солнечным светом.
Дома!
Приподнявшись, я огляделся и сначала не понял, что вижу перед собой. Все было… розовое?
* * *
— Отец? Ты занят? — спросил Саша, заходя в кабинет отца.
Федор Николаевич, глава рода Берцовских, поднял глаза от бумаг. Стол едва не терялся от их обилия. Спина страшно болела.
— Саша? — удивился он. — Ты уже вернулся? Так быстро?
— Да, отец. В районе спокойно уже третий день, к чему жечь лишний бензин? — сказал сын и плотно закрыл за собой дверь. — Тишь да благодать. Даже странно…
— Нет ничего странного! — хмыкнул Берцовский-старший. — Если от Нексуса долго нет новостей — значит, скоро будет тройной удар. Завтра не свет не заря тоже поедешь в патруль. Нечего тебе в усадьбе сидеть — твой покойный брат всегда был на острие атаки. Я жду от тебя того же.
— Да, отец.
В чем Саша всегда импонировал — так это в умении подчиняться. А как говорится: прежде чем командовать, научись исполнять приказы.
Вот Сергей, такой науки никогда не знал. Оттого и погиб во время Омской авантюры, хоть и силен был как бык. А этот… вроде даже и не такой сорвиголова, пусть и звезд с неба не хватает.
Ладно, ему всего девятнадцать. Очень хотелось надеяться, что Саша наберется опыта, и род окажется в надежных руках.
— Хорошо, — кивнул Федор
