'- Важен второй знак, Алеша. Знаешь, что это? Точнее, чей это герб?

— Нет, я не силен в гербах. Никогда не интересовался. Мы с батей больше историей города увлекались.

— Конечно, как же я могла забыть. В наше время не принято изучать родословные, да и родовых символов не осталось, только в музеях, да в книгах'.

Черт, вот дурак-то, почему не стал слушать Анну Сергеевну? Молодо-зелено, утверждал мичман, втолковывая нам первые правила спасателей.

'- Двуглавый орел — это третий, малый герб Российской империи, если быть точной.

— А что их больше, чем один?

— Три, большой государственный герб, средний и малый. Личный императорский, для цесаревича и так сказать общий малый'.

И малый… Хотя причем здесь императорский символ? На втором брелоке точно герб другого рода. Не царский. Смутно припоминая рисунок, я пытался вспомнить, где видел похожее изображение. Кто-то уже мне его показывал. Кто же это был?

Перед глазами всплыла картинка: большой деревянный круг, поделенный на шесть частей. Странные звери по бокам массивного щита. Сам щит, разделенный на четыре части. Хотя нет, там было что-то типа плаща, а вот щит размещался поверху. И корона.

Что-то еще было, что-то связанное с живностью. Я нахмурился, пытаясь припомнить весь узор герба. Мелькнули раззявленные пасти то ли уродливых львов, то ли собак, из которых вместо языков торчали… стрелы?

Точно, стрелы! Я аж глаза открыл от удивления. Стрелы и лучи, совпадение? Вполне может быть. Но не от герба ли пошли эти круги с указателями разной длины? Тогда стоит поискать в городе места, отмеченные этими трехлучевыми солнышками, глядишь и доберемся до чего-нибудь интересного.

Тогда причем тут кадуцей? Николай Николаевич и мой отец предполагают, что он отмечает все ходы-выходы в городское подземелье. Но теперь я не был так сильно в этом уверен.

А греб я видел в бумагах у Сидора Кузьмича, тех самых что он показывал мне в кабинете. И в которых я случайно обнаружил список имен княжеских отпрысков с обеих сторон одеяла. Или не совсем случайно?

Глава 18

Автобус заскрежетал всеми своим запчастями и начал притормаживать. Я открыл глаза, присмотрелся. Сквозь пыльное стекло в летних сумерках виднелась проселочная дорога. Мы уже завернули с трассы в поселок и теперь катили по пыльному тракту к знакомой остановке.

Через десять минут я покинул душный салон и зашагал по знакомой дороге. По пути мне никто не приставал, хотя местные и поглядывали в мою сторону с некоторым любопытством. Я делал вид, что не замечаю посторонних взглядов, чтобы не зацепиться языками.

Обогнав поредевшую толпу, быстрым шагом двинул в сторону дома Анны Сергеевны. Дошел я быстро. Судя по звукам, которые хорошо слышно вечером в деревне, народ подтягивался с работы и начинал заниматься домашними делами. Звенели колодезные цепи, требовательно гоготали гуси, требуя свою порцию, возмущались петухи.

Во дворе у соседки никого не было, но с заднего двора раздавался звонкий голосок Манюни, которая что-то рассказывала бабушке. Черт, я совсем забыл, что обещал девочке привести подарок. И что теперь делать? С пустыми руками в гости ходить не принято. Возвращаться на остановку к местному сельпо — терять время, а его ой как мало оставалось до утра.

Ладно, разберемся. Я решительно толкнул калитку и хотел уже покричать хозяйку, когда что-то привлекло мое внимание. «А ведь напротив дом архивариуса», — мелькнула мысль, я неторопливо обернулся, с притворной ленцой оглядел улицу, но ничего странного не заметил. Постоял, вглядываясь в сумерки, вроде все тихо. Даже глазастая соседка отсутствовала на своем наблюдательном посту, видать тоже на огороде копошится.

— Алексей? — с сомнением окликнул меня чей-то женский голос.

Я резко глянул по сторонам, и только после этого сообразил, что звали меня со двора.

— Да, Анна Сергеевна, он самый. Добрый вечер. Можно зайти?

— Проходи, конечно. Какими судьбами? Случилось что? — хозяйка поставила пустое ведро, торопливо вытерла руки о полотенце, заткнутое за пояс, и пошла ко мне навстречу.

— Все в порядке, Анна Сергеевна, я ненадолго, — аккуратно прикрывая за собой калитку, успокоил я женщину.

— Ну, пойдем тогда в дом что ли, — пригласила соседка.

— Давайте я вам лучше помогу? Вы огород поливаете? — поинтересовался я.

Почему бы не помочь хорошим людям, да и разомнусь заодно. Отчего-то в этот раз после подземелья я все никак не мог нарадоваться открытому пространству и воздуху. Хотя клаустрофобией вроде не страдал. Может слишком долго в этот раз там находился?

— Спасибо, Алеша. Помощь нам с Манюней не помешает. Ну, тогда бери ведро, и пойдем к колодцу.

— Это?

— Да, колодец за сараем, — кивнула Анна Сергеевна. — Ступай к нему, мне в дом надо. Там Маня на огороде, тоже поливает, — тепло улыбнулась хозяйка, поднимаясь на крыльцо.

— Принято, — я коротко кивнул, подхватил тару и двинулся в сторону колодца.

Возле него обнаружил еще пару ведер, быстренько все наполнил, подхватил два и потопал на огород.

— Леша! Леша! — раздался радостный вопль, от которого у меня зазвенело в ушах.

Пришлось освобождать руки, садиться на корточки и обниматься. Обнимашки я терпел недолго, подхватил девчонку, поднялся и подкинул её вверх. Заливистый смех превратился в визг чистейшей радости, и я продолжил подбрасывать Манюню вверх.

— Еще, еще! — верещала малышка, взлетая над моей головой.

За этим занятием нас и застала Анна Сергеевна.

— Манюня, Леша по делу приехал, а ты его заиграла, — укоризненно покачала головой бабушка, но я прекрасно видел, что женщина не сердится.

Я поставил девчушку на землю, Маня обхватила мою ногу, задрала голову и выпалила:

— А ты чего мне привез?

— Маша! — воскликнула Анна Сергеевна. — Как не стыдно!

— Прости, Манюнь, я не знал, что сегодня у вас окажусь, пустой приехал, — я покаянно развел руками. — Но в следующий раз обещаю, такого не повторится.

— Ну, ладно-о-о, — огорченно протянул ребёнок, но тут же переключился на бабушку. — Бабуль, я цветочки полью?

— Поливай, только сверху не лей, под корешочки водичку подливая, хорошо?

— Хорошо.

— А мне куда? — поинтересовался я, провожая взглядом маленькую егозу.

— А тебе никуда. Вот, держи, — Анна Сергеевна протянула ладонь, на которой лежали брелоки. — Ты ведь за этим?

— За этим. Но сначала — полив огорода, —