Ева вдохнула. Выдохнула. Прикрыла глаза, вслушиваясь в волнительную тишину. После чего кристалл на её шее слегка засветился, подчиняясь желанию хозяйки, и в следующее мгновение на голове девушки проявили себя аккуратные дьявольские рожки. Только после она открыла глаза, которые теперь едва светились голубизной магии. Рафаэль посмотрел на свою спутницу с явным удивлением, но ей не было до этого дела. Она не собиралась скрывать здесь свою природу. Она и не думала сожалеть больше о том, что является полукровкой.

Тишина ещё с несколько мгновений давила на плечи. Вдруг с самой дальней части зала послышались уверенные одинокие хлопки. Ева подняла глаза, и взгляд её вздрогнул, а по спине прошла дрожь. На неё с полуулыбкой с лестницы, ведущей на второй этаж, смотрел он. Райнхард. Дьявольский облик, но всё такой же его любимый строгий чёрный костюм. Рядом с ним была черноглазая дьяволица в красном платье. Именно она, кажется, усмехнувшись, вторила Шацу и также начала негромко хлопать. Ева ощутила, как Рафаэль опускает её руку и присоединяется к аплодисментам. А затем… затем зал взорвался. Все приветствовали наследницу Сифа. Но сама Мерриман не слышала этого. Для неё весь мир перестал существовать, и звуки доходили лишь в виде глухого эха. Она продолжала смотреть на Райнхарда, боясь моргнуть, будто он исчезнет. Землю выбило из-под ног, но Ева продолжала стоять, подобно окаменевшей статуе. Она надеялась, что сможет сдержаться, и уже не будет реагировать на него столь эмоционально, но ничего не могла с собой поделать. Это снова был он. И сердце снова бешено колотилось.

Ева смогла выйти из своего состояния каменной статуи, лишь когда образ Райнхарда перед глазами затмил подошедший крупный мужчина. Это был ангел чрезвычайно высокого роста и крупного телосложения. Размах его белоснежных крыльев впечатлял, поэтому, даже если бы наследница попыталась, она бы уже не смогла разглядеть Шаца за этой фигурой. Но оно и к лучшему.

Мерриман, наконец, опомнилась окончательно и осмотрела ангела подробнее. Это был взрослый мужчина с белыми волосами до плеч, передние пряди которых были заплетены в косы. В руках он держал длинную трость с головой белого дракона. Смотрел величественно и почти высокомерно.

Вместе с ним подошла женщина. У неё были очень красивые такие же белые длинные волосы и большие голубые глаза. Она выглядела достаточно молодо, но в мягком взгляде читалась невероятная мудрость. Поэтому наследница сразу поняла, что эти двое куда старше, чем их физический облик. А белоснежность их образов уже не заставляла сомневаться в том, кто же они были на самом деле.

— Отец, мама, — начал Рафаэль с легким поклоном, — позвольте представить вам Еву Блэр, наследницу Сифа.

Фамилия кровной матери резанула по самому сердцу. Ева хоть и заставила свои губы изогнуться в улыбке, но всё же сразу поправила:

— Мерриман. Моя фамилия — Мерриман.

— Ты отказалась от фамилии прошлой наследницы? — голос мужчины был низким и басовитым.

— Ну… — Ева хотела было отвести взгляд, но быстро пресекла это своё проявление слабости, — … технически я прожила всю жизнь в семье смертных. Поэтому именно их фамилия важна для меня.

— Ты совершенно не умеешь заводить знакомства. — с доброй улыбкой осекла своего мужа наследница Авеля. — Разве это всё важно, чтобы вот так накидываться на бедную девочку? Я Камилла, мать Рафаэля и Ноэля. А этот грубый мужчина — мой муж, Этьенн. Я бы хотела сказать тебе, что обычно он не такой хмурый, но это неправда.

У неё был очень теплый и нежный голос. Он напоминал речь Натали. Оттого Ева улыбнулась в этот раз уже не столь натянуто.

— Очень рада познакомиться с вами.

— А мы-то как рады! — продолжала Камилла.

Кажется, она уже подалась вперед, чтобы положить свои ладони на руку Евы, но вдруг остановилась.

— Впрочем, мы умеем уважать личные границы, даже несмотря на то, что ты наша будущая невестка. Правда, дорогой?

Этьенн ни разу так и не улыбнулся. Его хмурый взгляд всё это время не сошел с Евы, продолжая оценивать её.

— Да. — только и ответил басовитый голос.

— Твой поступок, — Камилла указала взглядом на рожки девушки, — это очень смело и правильно. Нельзя никому давать права осуждать тебя за то, кто ты есть. И пусть это я помогла твоей маме наложить заклинание, которое скрывает их, но это было не из-за моей неприязни к дьявольским рогам. Просто мы решили тогда, что это необходимо в мире смертных.

— Конечно. Я понимаю.

Несмотря на то, что Камилла пыталась сделать ситуацию как можно менее неловкой, всё же Мерриман чувствовала себя дико неуютно. Впрочем, ей не было дела до взгляда, которым сверлил её действующий правитель рая. Просто сердце всё ещё продолжало биться от мысли, что где-то там за ней может следить Райнхард.

— Ну ладно. Думаю, мы пойдем. А вы лучше потанцуйте.

Камилла в очередной раз улыбнулась. На этой фразе и муж её перестал казаться огромной неподвижной башней, что закрывает само солнце, если бы то здесь было. Он также кивнул, и пара поспешила удалиться.

— Ну что? — Рафаэль слегка усмехнулся. — Как тебе мои родители?

— У тебя очень милая мама.

— Это правда. Она будто легкое белое облако. Именно поэтому отец старается оградить её от политических дел. Раньше, когда она полностью исполняла роль наследника Авеля, часто бывала очень уставшей и нервной. — ангел с нежностью в глазах смотрел в след уходящей матери. — Но да не будем об этом. Сегодня бальный вечер, а к тебе прикованы сотни взглядов. Давай потанцуем, чтобы жители всех трех миров смогли рассмотреть, как прекрасна моя невеста.

Ева была мыслями где-то не здесь. Абсолютно. Взгляд её осмотрел лестницу, где ранее стоял Райнхард, но не нашел его там. Лишь когда она поняла, что Рафаэль замолчал и ждёт ответа, она попыталась осознать ситуацию.

— А? Да. Конечно. Не зря же я столько времени ходила на танцы.

***

Он смотрел за тем, как она танцует с другим где-то в противоположном конце зала. Его руки обнимали в вальсе чужую, хоть и прекрасную женщину, но он не мог не думать о Еве. Она выросла. Стала сильнее. Он увидел это в её глазах, в её жестах. Рисковая дурочка. Так показать всем свои рога. Райнхард лишь думал об этом, а на лице тут же появлялась улыбка. Конечно, то, что она стала взрослее — это хорошо. Это правильно. Но внутри у него было чувство беспокойства. Не умерла ли в ней под всеми этими испытаниями та добрая девочка с искренним смехом? Та наивная малышка, которую он хотел оберегать всем сердцем. Прятать в себе и никому не показывать.

— Лореляй, дорогая, ты позволишь мне ненадолго украсть у тебя моего брата?

Голос Октавии вывел его из транса. Он тут же взглянул на чертовку со всей строгостью, а она продолжала улыбаться его спутнице. Черноглазая дьяволица же была очень спокойна. Кажется, она всё понимала. Понимала, что наследник ада смотрит не на неё и даже танцует будто бы не с ней. Но она и не настаивала. Так что, услышав просьбу, едва кивнула, делая шаг назад.