Шрифт:
Закладка:
– Но все это не объясняет, почему Лорен, то есть Карла, сразу же тебе не сказала, кто она, – удивился он.
Скрывая от Роберто часть правды о мотивах ее поступков, Пол был вынужден солгать другу. Он отметил про себя, что никогда в жизни столько не лгал, как за то время, что был теперь во Франции, и такое положение нравилось ему все меньше, однако сложившиеся обстоятельства и возможные опасности вынуждали его прибегать к этим небольшим мистификациям.
– Я же тебе сказал, – повторил Пол, – она вынуждена скрываться вот уже двадцать лет. Из опасений за свою безопасность она не признается, кто она на самом деле. Но ты прав, это действительно очень странная история.
– Во всяком случае, ты должен ей позвонить, так как она, не зная где ты, произвела на меня впечатление… скажем, обеспокоенной.
Пол не хотел обсуждать свои отношения с Карлой, он перевел разговор на другую тему, надеясь, что тут Роберто сможет помочь ему прояснить некоторые обстоятельства.
– Меня интересует ее опекун, ну, покровитель, как она его называет. Мне кажется, что он играет какую-то странную роль в этой драме, – приступил к делу Пол.
– Верно, он перешел из разряда компаньонов и стал управляющим всей собственностью семьи Кастроневес. Неплохо, – с иронией заметил Роберто.
– Ты думаешь, что сможешь что-нибудь узнать о нем? Что это за человечек…
– У меня все еще есть моя мексиканская шпионочка, – пошутил Роберто. – Теперь, когда ты стал недоступным, именно она помогает мне залавливать в сети крупную рыбешку. Ее это так развлекает!
– Когда вы уезжаете?
– Через три дня, но если узнаю что-нибудь интересное, сообщу, – заверил его Роберто.
Оба друга вскоре расстались, обещав до отъезда Роберто и Маризоль в Мексику держать друг друга в курсе и обмениваться информацией. Пол почувствовал небольшое облегчение после того, как сообщил некоторые подробности о происходящем другу, который, казалось, ничему не удивлялся и готов был прийти на помощь.
Было еще не поздно. Карла ничего не знала о нем в последнее время и, вероятно, строила различные гипотезы о причинах его молчания. Пол нажал на автоответчик и выслушал сообщение Карлы. Звучащий в трубке женский голос вернул его в атмосферу давнего прошлого. В порыве несдерживаемых чувств в ее идеальный английский, на котором она говорила все те годы, что скрывалась, вторглись бразильские интонации. Ее последние слова выдавали горячее желание возобновить их отношения, сомкнуть настоящее и прошедшее, возродив то, что было между ними, когда они были подростками. Пол закрыл глаза, на него накатила волна безысходной печали. Вот снова жизнь отнимает у него всякую возможность счастья. Как представить себе, что он скроет от Карлы то, что недавно узнал, а если честно скажет, то еще трудней представить, что она пожелает видеть его после всех этих страш-ных откровений. При мысли о такой мучительной перспективе он вдруг снова почувствовал себя вне остального мира, в некой замкнутой капсуле, где нет места ни привязанностям, ни близким отношениям с кем бы то ни было. Это было знакомое ему с детства ощущение одиночества и изолированности, так что снова вернуться к прежнему было нетрудно. По крайней мере, так он сможет избежать те мучения, которые терзают его родителей, ведущих жизнь, омраченную сожалениями и раскаянием. Но прежде предстояло выпить чашу до дна. Пол взял в руки телефон.
Морской ветер прогнал последних посетителей ресторана «Буйябес». Марк Дирэнже был один на террасе. Пол подошел к нему, и они обменялись теплым рукопожатием. У Пола всегда поднималось настроение при встрече со старым полицейским инспектором. Будучи тонким знатоком человеческой природы, тот, казалось, был способным понять все. Страшный опыт профессии не ожесточил его, и он сохранил горячую любовь к роду человеческому, что было удивительно для такого старого угрюмого холостяка. Марк часто повторял, что главное – это отыскать сокровища в грязи, что за пугающей внешней оболочкой могут скрываться люди с чистым сердцем. Каждый вечер он приходил сюда принять стаканчик в надежде, что Мартина проявит интерес к «старому эльзасскому кабану», как она его часто называла, насмехаясь над тем, что за пятнадцать лет жизни на юге тот не утратил немецкого акцента. С кухни доносился шум и грохот, это Мартина сбрасывала в мойку кастрюли и стопки тарелок.
– Вы не думаете, что ей надо помочь? – спросил Пол полицейского.
– Ни в коем случае, к сожалению. Если ты переступишь порог ее кухни, тебя встретят ударом сковородки, – пошутил Марк Дирэнже. – Хочешь выпить что-нибудь? Вот этим я могу заняться, не опасаясь, что мне перережут горло.
– Нет, я жду Лорен, то есть Карлу. Не знаю, объяснила ли вам Мартина ситуацию?
– Мне она ничего не говорила. Она всегда остерегается мужчин. Однако я не из тех, с кем она имела дело раньше, – воскликнул инспектор. – Значит, эту Лорен зовут Карла?
– Ну да, немножко сложно. Но я пока не очень могу распространяться об этом, – заметил Пол.
– У каждого свои секреты. У меня тоже есть кое-что, о чем не хотелось бы рассказывать всем.
– У вас? – удивился Пол.
– Ну да, а что ты думаешь? Я не совершенный человек. И я много чего понаделал, чем не могу гордиться, чего, прямо сказать, стыжусь, если уж хочешь знать, – признался Марк. – Если тебе кто-то скажет, что никогда в жизни не делал глупостей, остерегайся такого человека и просто бегом от него беги.
– Конечно, вы правы, – с улыбкой заметил Пол.
В компании пожилого мужчины Пол расслабился, как и в предыдущие вечера, когда он напрасно ждал Лорен. Его раскованность и здравый смысл ободряли Пола, отодвигали в сторону его заботы так, что они уже казались не такими важными и сложными, и достаточно было просто смело идти вперед, и все наладится.
Со стороны каменной лестницы в скале послышались легкие шаги. Пол понял, что это Карла. Он бросился к деревянной калитке на железном приводе, чтобы встретить ее тут, наедине, без свидетелей ее возможного смущения. Из темноты появился силуэт женщины. Она спустилась с лестницы,
