Шрифт:
Закладка:
Рина чуть нахмурилась. Это был не тот ответ, которого она ждала. Виктор вновь поцеловал её руку, поднявшись к плечу:
— Сейчас я знаю одно. Мы возвращаемся.
— Куда? — спросила девушка.
— Домой, — ответил граф, и внутри Рины разлилось странное чувство.
«Домой, — подумала девушка, когда граф пил кофе и продолжил чтение, уже не обращая на неё внимания. — А где же теперь мой дом?»
Когда Рина вернулась в свои покои, слуги уже собрали все её вещи. Девушка обессиленно опустилась на кровать, глядя на слуг, выносящих ряды платьев и чемоданы. Виктор только сообщил ей, что они едут, как слуги уже выносят её вещи. Рина вдруг осознала, что граф продумал всё. Продумывает всё и всегда. Он знал, что будет ритуал. Он знал, что нужен дневник Циммера. Он знал, что именно нужно искать в дневниках. Он уже давно прочёл его, и знал, что Президент страшно ошибался. Рина похолодела — граф знал и продумал всё. И теперь ей точно некуда бежать, теперь его золотые глаза горят на все Сведённые Королевства, и куда бы она ни пошла, — она наткнётся на его голодный взгляд.
16
В зимнем морозном утре не было ни звука. Кони мирно дремали в стойлах. От ноздрей их шёл пар размеренного дыхания. Снег покрыл лапы елей белым коконом, и они поблескивали чёрными кристаллами. Рина вдыхала аромат морозного ельника. Она была дома. Теперь это был её дом — так обозначил Виктор.
Рина вышла во дворик с рассветом. Зимнее солнце еле пробивалось сквозь серую пелену. Метель ночью замела следы шин, не оставив и следа их возвращения домой. Граф поцеловал девушку перед сном и ушёл в кабинет, работать. Он ни разу за это время не оставался с девушкой на ночь, но иногда являлся ей во снах. Но и там он не трогал её — обнажённую и скованную невидимой силой — а лишь смотрел. Будто и так знал, что она в его власти. Будто бы любовался тем, что сам с ней сотворил. Как обездвижил и приковал к себе.
Рина уже почти не корила себя за то, что осталась с ним. Нет, не сила заставила и подчинила её. Рина сама выбрала окунуться в чувства к графу с головой. Бросилась, как в омут, и не выбралась обратно. Девушка тихонько вздохнула, глянув на мрачную тишину белых лап, развернулась и пошла медленно в дом.
И внутри не было ни звука. Но Рина знала — стража, что теперь заполоняет их дом и прячется по углам комнат — никогда не спит. Они охраняют Виктора и стерегут Рину. Вдруг в одном из дверных проёмов промелькнули лазуриты и скрылись в темноту комнаты. Рина ухмыльнулась — за ней постоянно следят. Это одновременно забавляло и раздражало, ведь девушке и так было некуда бежать.
Рина сидела в столовой и потягивала кофе. Теперь ей не нужно было работать в архиве — спектакль графа подошёл к концу. Но Рина всё равно встала, как и раньше, намереваясь спуститься к стеллажам. Она хотела укрыться среди книг от следящих за ней глаз.
Рина чуть вздрогнула, когда рука Виктора опустилась ей на плечо. Он подошёл тихо, незаметно, и опустил перед ней ручку и бумагу.
— Напиши матери. Ты ведь знаешь, что нужно написать?
Рина молча кивнула. Она взяла ручку и стала выводить буквы. Виктор следил за ней, пока она писала. Девушка почувствовала подступившие слёзы, когда дописывала последние строчки. «Скоро увидимся. Я вас очень люблю». Сморгнула их, чтобы Виктор не заметил, запечатала конверт. Виктор положил второй лист:
— А теперь напиши своему фермеру, что между вами всё кончено.
Рина застыла. Этого она совсем не ожидала. Конечно, она теперь с графом, но написать такое другу детства, первой любви… Она знала, что это совсем разобьёт его. Но перечить графу не могла. Всё же слёзы потекли из глаз, когда она написала: «Прощай, Алекс. Не ищи меня и не жди. Я больше не вернусь к тебе». Рина бросила ручку и сбежала в архив, чтобы не говорить с Виктором. Тот удовлетворённо кивнул, вложил в конверт для матери Рины деньги, щёлкнул пальцами и отдал письма появившемуся стражу, который тут же ушёл.
Рина разбирала один из стеллажей, когда Виктор подошёл к ней и обнял за талию.
— Ты ведь знаешь, что тебе больше не нужно этим заниматься, так? — поцеловал он её в шею.
— Знаю. Но мне ведь нужно чем-то заниматься.
— Ладно, если тебе так хочется.
Он отпустил девушку, она повернулась к нему.
— Прокатимся на Танатосе? Сегодня, позже, когда я закончу дела.
— Да.
Рина опустила глаза и стала перекладывать книги. Граф раздражённо свёл брови:
— В чём дело? Ты чуть не расплакалась за столом. Если это из-за того, что я не уделяю тебе время, так ты знаешь, что теперь я…
— Нет! — Рина поспешно отложила книги и взяла Виктора за руку. — Нет, не в этом дело. Просто я скучаю по маме и Бетти.
— Понимаю, — сухо ответил Виктор. — Однако сейчас у меня нет времени везти тебя к ним. Но позже я это сделаю.
— Спасибо.
— Рина, — граф вновь обнял девушку и притянул к себе. — Я хочу, чтобы ты стала прежней. Весёлой, жизнерадостной, игривой девушкой. Такой, которую я полюбил. Где же она?
— Не знаю, — прошептала Рина, утыкаясь в его грудь. Граф слегка засмеялся:
— Не знаешь? А мне кажется, она просто соскучилась по лошадкам и книгам. Почитай что-нибудь, а затем пойди на конюшню, седлай Танатоса. Разрешаю тебе кататься на нём. Вот увидишь, настроение сразу станет лучше.
— Да.
Граф мягко отстранил её.
— Мне пора. Не засиживайся тут.
Виктор ушёл, а Рина обхватила себя руками. В самом деле, что с ней стало? Или не так — что он с ней сделал? Рина бесцельно переставляла книги с полки на полку и думала. Вспоминала себя в первый день, когда спустилась в архив. Ей вспомнилось то первое невероятное чувство от встречи с графом, азарт, что охватил её при виде большого объёма работы. Жажду заработать ради семьи и помочь любимым женщинам. Желание стоять на своём и не поддаваться на провокации мужской части дома. Кажется, всё пошло не по плану. Рина горько улыбнулась и встряхнула каштановой копной. Ничего, она ещё не совсем потеряла себя! И во многом благодаря тому, что
