—Любимый, просыпайся! Нам скоро на студию.

—Джил, голубка, у меня другие планы на сегодня,— потянулся Леон.— Давай собирайся, и вперед — работать, работать и работать.

—Но ты же хотел…

—Я не собираюсь все время пасти тебя на площадке. Кто-то же должен деньги зарабатывать. И мне не нравится смотреть, как британец лапает тебя перед камерой. Я ведь могу тебе доверять? Или нет?

—Да, конечно.

—Ты мечтала сниматься в кино, рыдала в подушку,— он поставил поднос перед собой и принялся за еду.— Я все просчитал и продал тебя на более чем выгодных условиях. Есть, конечно, нюанс: с чистотой твоих душевных помыслов считаться на этом мясокомбинате никто не будет. Голливуд — поезд, который на огромной скорости выбрасывает слабых и мчится дальше. У тех же, кто выживает, Джил, вместо души, скорее, мозолистая пятка.

От романтики минувшей ночи не осталось и следа. От прямоты Леона меня покоробило.

—Что значит «продал меня»?

—То и значит. Взял и продал,— пожал плечами муж и впился зубами в румяный край шарлотки.— Вкусный пирог! Сама пекла?

—Да. Так что значит «продал»?

—Господи, Джил! Что ты как маленькая? Я же вел все переговоры, перетряхнул с юристом каждый пункт контракта. Ты даже не запарилась прочесть бумаги до конца, а я блестяще проделал работу агента и продал тебя. Миллион за первую роль — это сильно. Чем ты недовольна?

—Тем, как это звучит.

Я не сразу осознала сумму. А когда переварила, от удивления рухнула в кресло.

—Или сегодня же спрыгивай с поезда. Я придумаю еще десяток схем заработка.

—Такое ощущение, что ты даже из воздуха можешь делать деньги. Ты опытный делец, а я думала, блестящий хирург.

—Одно другому не мешает. Хирургия — мое хобби. И я отточил свое умение до высочайшего уровня. Тебе, кстати, идёт костюм хирурга, ты невероятно сексуально в нем смотришься. Но у меня сейчас нарисовалась масса дел, а тебе очень хочется обмакнуться в дерьмо под названием «шоу-бизнес». Смотри, сильно не испачкайся. Не люблю замарашек. А теперь собирайся и навести Романа. Он дрыхнет в вольере с амстаффихой. Ирма вчера приняла его за своего щенка.

—Я возьму его с собой.

—Нет,— отрезал Леон.— Он еще недостаточно взрослый, чтобы целый день торчать в твоем трейлере.

—Ты знаешь о гостинице?

—Да. Не потеряемся. Главное — телефон держи в кармане, а сердце на замке.

Не в бровь, а в глаз. В словах Леона есть правда. Но как жестко он ее преподносит. За что боролась, на то и напоролась. Ладно, пора!

—Проводишь меня?

—Да, звезда моя, до машины.— Леон выбрался из постели и, не найдя никакой одежды, завернулся в простыню, подобно римскому патрицию.— Я готов.

Мы навестили собак. Их уже покормили, и они, довольные, развалились на солнышке. Роман со счастливой мордочкой лежал между лап у Ирмы, а та вылизывала его.

* * *

На студию я приехала за полтора часа до назначенного времени и, не выходя из машины, набрала номер Роберта. Без него я пока чувствовала себя чужаком в этих стенах.

—Привет, солнышко!— раздался в трубке знакомый голос.— Ты на месте?

—Почти.

—Подожди, я через пять минут буду. Ты где стоишь?

Я назвала парковочное место и сбросила звонок. «Солнышко» пролилось на душу целебным бальзамом. Разговор с Леоном не шел из головы. Вроде ничего плохого не сделал, но от его грубости до сих пор хотелось разреветься.

В машину заглянул Роберт. Я открыла дверцу, и он помог мне выйти, улыбаясь и игриво поглядывая поверх очков. Его приподнятое настроение вернуло меня к жизни. Он обнял меня, чмокнул в щеку и потянулся носом к моей сумке.

—Чем так божественно пахнет из вашей сумки, мисс?

«Миссис!» — хотела я одернуть его, но вовремя вспомнила о контракте.

—Утром испекла яблочный пирог и принесла кусочек, чтобы тебя угостить.

—Испекла пирог?— Роберт выпучил глаза и так взмахнул ресницами, что я невольно рассмеялась.— Попробую угадать. Ты вчера уехала глубокой ночью с шелковым платком на глазах. Он не дождался тебя и уснул, а ты, взбудораженная предвкушением неземной близости, не сомкнула глаз и кашеварила всю ночь. Так?

—Если сейчас же не замолчишь, скормлю пирог кому-нибудь другому,— пригрозила я в шутку.

Роберт жестом показал, будто закрывает рот на молнию, и три раза поклонился, молитвенно сложив ладони.

—Прощаю на первый раз, пойдем пить кофе.

—А можно чай?

—Можно.

Он обхватил меня за талию. Я не противилась. Леон же продал меня с потрохами и благословил на флирт. Так что ничего личного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы завтракали в моем трейлере. Восхитительные полчаса пролетели незаметно. От шуток Роберта у меня живот сводило от смеха.

—Поедем сегодня вечером в клуб?— неожиданно предложил он.— Завтра выходной.

—Даже не знаю,— вопрос застал меня врасплох.— Как Леон к этому отнесется?

—Не бери в голову. С Берри оговаривалось твое свободное время. Джил, нужно обязательно отдыхать, расслабляться. Иначе долго не протянешь. И мы не вдвоем будем тусить, ребята со студии подтянутся.

—Ну, раз так, я — за!

В дверь постучали.

—Пора работать,— Роберт бодро вскочил с кровати.— За нами пришли.

—За нами?— я удивленно приподняла бровь.

—Я предупредил Джея, что буду у тебя. Спасибо за угощение,— Роберт стряхнул крошки с груди прямо на пол,— это было волшебно. Ты просто фея Карамелька. Давно не ел домашних пирогов.

—На здоровье,— улыбнулась я и открыла дверь.

У входа выжидательно замерли наши ассистенты — Кори и Джей. Роберт весело спрыгнул со ступенек и подал мне руку.

—Прошу вас, миледи.

—Ведите, милорд.

Когда я ближе познакомилась с актерской братией, поняла, что компания собралась веселая. Не всегда кадр удавался так, как хотелось режиссеру. И порой мы снимали по нескольку раз один и тот же эпизод. Но когда мы с ходу попадали в десятку, наш предводитель радовался как ребенок. Уоррен слыл невероятно эмоциональным человеком. Он мог топотать на нас ногами и ругаться как сапожник, но мог и восхищенно аплодировать. Я видела, что актеры, несмотря на вспыльчивость режиссера, были от него без ума и вовсю старались его порадовать.